В купейном вагоне на нижней полке, у открытой двери, откуда падал свет, скромно сидела старушка и читала книгу. Общий столик у окна оккупировали четверо парней. Они азартно играли в карты. Напротив старушки, тоже на нижней полке, сидел бывший военный, отставной генерал авиации.
Колеса под четырехосным вагоном ритмично отбивали модный во времена Брежнева "рок". Иногда на перегонах "Харьков - Минск" вагоны яростно трясло, неритмично и жестоко трепало, и тогда пассажирам казалось, что вагоны вот-вот сорвутся с рельсов и поезд потерпит крушение. В такие минуты старушка отводила глаза от строчек книги, т.к. читать было невозможно. Но испытание эшелона на выносливость забавляло и веселило молодых парней, они подпрыгивали, хватались за края привинченного к стенке столика, но игру продолжали.
Наконец, парни устали от игры. И тогда они пристали к старушке:
- Что читаешь, бабушка?
- Евангелие читаю, - сказала старушка. И вот с этого началось.
- Ты, бабуля, верующая? И крест носишь?
- Верующая. А крест - он ни к чему.
- Да она баптистка! - догадался другой парень с прямыми и длинными, как у девушки, волосами. На его шее серебрилась цепочка с большим католическим крестом - по моде.
- Верно, - сказала старушка, тихо улыбнувшись. Она опустила Евангелие на колени. - Баптистка я.
- А откуда ты знаешь, что Бог есть? Ты Его видела?
- Никто Бога не видел, - сказала старушка, - потому что Бог - это Дух. Дух может принимать любую телесную и нетелесную форму.
- Ну-ну! Понеслась!.. - перебили её. - Давай, морочь! Просвети нас, может, и мы вступим в твою секту!
- Вступить можно только в дерьмо, да в вашу партию, извините за слово. Но в верующие не вступают.
- Гляди-ка! Она уже тово... Была бы моя власть, я бы всех таких-то вот пересажал! Контра!
До этого момента отставной генерал в разговор не вмешивался. Он молча сидел, и только слушал. Но, видя, что разговор уже стал принимать грубую форму, он крякнул и выдвинулся на свет.
- Я бы попросил вас, молодые люди, не оскорблять женщину, - сказал генерал. - Я расскажу вам один случай...
Тяжелый советский бомбардировщик в 1942 году, выполнив задание, возвращался на свою базу. Была ночь. Зима. Внизу под крылом самолета серела белорусская земля, оккупированная гитлеровскими войсками. Всякий раз, пробиваясь сквозь заградительный зенитный огонь, экипаж подвергался риску быть сбитым.
В эту роковую ночь лучи вражеских прожекторов взяли тихоходный бомбардировщик в перекрестие. Ярчайший свет ослепил экипаж, но самолет шел, не меняя курса, пока не загорелся, подожженный зенитными снарядами. Тогда три летчика покинули самолет и на парашютах приземлились в лесу. Как и полагалось, они зарыли свои парашюты в снегу, и вскоре объединились, найдя друг друга. У летчиков имелось личное оружие, нашлось несколько плиток шоколада из неприкосновенного запаса, да фляжка с водой. А вот планшетки с компасом не оказалось. Она осталась в самолете.
Посоветовавшись, пошли, как предполагали, на восток, надеясь выйти к своим. Шли напрямик, продираясь через чащобы, пересекая мерзлые болота, преодолевая сугробы снега. До рассвета шагали без отдыха, пока хватало сил. На рассвете они увидели ту же полянку и свои собственные следы. Это очень их огорчило. Столько сил истратили и времени!
Оставаться отдыхать на этом месте нельзя. Нужно было поскорее уходить... И они опять пошли туда же. Отдыхали днем под корневищем вывороченной сосны. Съели по маленькому кусочку шоколада, воды попили и в путь. Голый, безжизненный зимний лес, казалось, был бескрайним. Шли они остаток дня и всю ночь шли и... вышли на ту же самую маленькую полянку. Ноги сами подкосились, согнулись в коленях, руки обмякли, повисли...
- Невероятно! - сказал один из троих и схватился за голову. От такой неудачи остаток сил покинул людей.
Спали под дубом, сидя, прислонясь спинами к стволу дерева. Часа в четыре поднялись и опять пошли. Было холодно. Сухой снег, похожий на сахарную пудру, курился с острых вершин сугробов, и никакие признаки не предвещали небу просветлеть. Озноб овладевал голодными, уставшими телами. Как ни экономили летчики жалкие свои остатки шоколада, - они уже были на исходе. Пустую фляжку давно выкинули и жажду утоляли снегом.
... Еще через сутки люди опять вернулись туда, откуда начинали свои первые шаги. Уже в третий раз!
- Что же нам теперь делать?
Они чувствовали, что наступившая ночь будет для них последней в жизни. Их ждала неминуемая смерть от холода и голода.
- Что же теперь нам делать? - опять сказал один из них.
- Давайте помолимся Богу, - неуверенно предложил третий летчик, который все молчал. Он боялся, что его товарищи станут смеяться над ним. Но никто не смеялся. Один из них только сказал:
- А как молиться? Мы не умеем.
- Я видел, как молилась моя бабушка.
- Господи Боже! - сказал третий. - Ты видишь, что мы погибаем в этом лесу. Помоги нам выйти отсюда.
- Помоги! - сказали его товарищи в один голос.
Это было так просто! Слов мало, но сказаны они были с верой в Божью помощь.
Молитва придала им силы. Они поднялись и опять пошли, поддерживая друг друга. К вечеру они пришли к высокой насыпи, по которой тянулось железнодорожное полотно.
- Это уже кое-что! - сказал один из летчиков.
- Ну, а теперь куда, налево или направо? Было страшно ошибиться. Они уже едва передвигали ноги.
- Давайте опять помолимся? - сказал третий, и они опустились на колени.
- Спасибо тебе, Боже, но мы незнаем, в какую сторону нам теперь идти.
- ИДИТЕ ВПРАВО
Летчик, который просил Бога указать им путь, вздрогнул и повернулся направо, где, согнувшись от усталости, стоял на коленях его товарищ.
- Это ты сказал "вправо"?
- Нет, не я, - ответил тот.
- Я тоже слыхал слово "вправо".
- И я тоже, - подтвердил первый.
Они недоверчиво покосились друг на друга, но поднялись и пошли вдоль полотна вправо.
За первым же поворотом увидели железнодорожную будку и старичка с метлой в руках. Это был стрелочник. Он прочищал стрелку и подметал снег. Увидев едва волочивших ноги советских летчиков, старичок отложил метлу и повел их в свою будку. Накормил их горячим супом с хлебом и напоил чаем. В будке стояла только одна узкая койка. Поэтому стрелочник внес сухого сена и настелил на полу. Как полумертвые, летчики попадали на сено и сразу уснули.
... Прошла ночь. Утром они проснулись и... пришли в невероятное изумление: они лежали на снегу в чистом поле. Ни будки, ни стрелочника, ни железной дороги и близко не было. Только услышали они грохот моторов и лязг стальных гусениц. Шли танки. Краснозвездные "тридцатьчетверки".
- Наши! Наши! - закричали летчики от радости. Танки проходили почти рядом, метрах в ста. Они кинулись к танкам, махали руками, падали... Их увидели, подобрали... Так были спасены эти три летчика... Одним из них был сам рассказчик.
Гость