Посланники мира

"Супружеская любовь" - одно из самых оригинальных произведений выдающегося шведского ученого и мистика Эмануэля Сведенборга (1688-1772).

Главная тема книги - духовный смысл супружества, который, как разъясняет автор, неотделим от заповедей христианства.

Вместе с тем книгу отличает практическая направленность: в ней убедительно обосновывается священство брака и разъясняются многие стороны семейной морали и семейного воспитания, психологии супружеской жизни, отношений между полами, между родителями и детьми и другие вопросы семейного быта.

Глава I
ВВЕДЕНИЕ.
О НЕБЕСНЫХ РАДОСТЯХ И БРАКАХ НА НЕБЕСАХ

Предвижу, что многие, читая нижеследующие главы и поучительные истории, помещенные после каждой главы, сочтут, что все это плод авторских фантазий. Воистину, все, что здесь изложено, не вымышлено, но наблюдаемо было мною, и не в состоянии отрешенном, а в совершенной ясности ума. Действительно, Господу было угодно, после того как я лицезрел Его, послать меня разъяснять учение о Новой церкви, о которой в Апокалипсисе говорится, как о Новом Иерусалиме. Для этого Он открыл мне сокровенные начала моего духа, и это позволяет мне в одно и то же время пребывать в духовном мире с ангелами и в обычном — с людьми, что и продолжается уже в течение двадцати пяти лет.

Однажды увидел я ангела, летевшего под восточным небом с трубою в руках. Он трубил на север, запад и юг. Его одеяние развевалось на ветру, а рубины и сапфиры, которыми был украшен его пояс, вспыхивали и сверкали на солнце. Он устремился вниз, и медленно опустился на землю недалеко от меня. Приземлившись, ангел стал прохаживаться взад и вперед, а, завидев меня, подошел. Это было в то время, когда я, пребывая в духе, стоял на холме лицом на юг.

Когда ангел приблизился, я заговорил с ним, спросив, что происходит, ибо я слышал трубный глас и видел его нисхождение.

«Я послан, чтобы созвать самых ученых и прозорливых, самых известных своей премудростью из всех стран христианского мира, какие есть на свете, — отвечал мне ангел, — чтобы они собрались на этом холме, где теперь стоишь ты, и чтобы открыли нам, как они думали, понимали и ощущали, живя в мире, что означают слова «небесная радость» и «превечное счастье».

А послан я с таким поручением потому, что в нашем обществе, расположенном в восточной части рая, появились вновь прибывшие из природного мира, утверждающие, что ни одна душа в целом христианском мире не ведает не только что такое небесная радость или же превечное счастье, но даже и что такое рай.

Братья и товарищи мои, воистину пораженные, сказали мне: «Спустись на землю, воструби и созови самых премудрых из тех, что обитают в мире духов, где собираются все покинувшие природный мир; созови их, чтобы из уст многих узнать, правда ли то, что христианам столь беспросветно неведома их будущая жизнь».

Затем ангел сказал: «Подожди немного, и ты увидишь сонм премудрых, поспешающих сюда. Господь позаботится о том, чтобы им было где собраться».

Я стал ждать, и через полчаса увидел две группы, прибывающих с севера, две — с запада и две — с юга. По пришествии ангел провел их в дом, уготованный Господом, где они и расположились по сторонам света, от которых пришли. Там было шесть групп, или сообществ. Седьмое сообщество, которое прочие не могли видеть по причине исходившего от них света, было с востока.

После того как все собрались, ангел объяснил им, для чего это было сделано, и призвал по очереди поделиться своей премудростью в отношении понимания небесной радости и превечного счастья. И тогда каждое сообщество составило свой круг, так что каждый мог лицезреть каждого, с тем чтобы обсудить меж собой и затем изъяснить другим понятия, которые они составили себе об этом еще в прежнем мире.

Посоветовавшись меж собой, первое сообщество от северной стороны сообщило, что, по их разумению, небесная радость и превечное счастье есть то же самое, что жизнь на Небе, а потому всякий, кто оказывается на небесах, так же, как вступающий в брак, познает его радости. Не внутренним ли взором видим мы Небо над нами, которое в то же время пребывает в пространстве? А значит, именно там, а не где-либо еще и находятся блаженство из блаженств и удовольствие из удовольствий. В них вводится человек, когда попадает на Небо, исполняясь его радостями как во всех своих помыслах, так и в телесных ощущениях. Воистину небесная радость, которая превечна, есть не что иное, как пребывание на Небе по Милости Божией.

Другое сообщество от Севера представило следующее толкование: «Небесная радость и превечное счастье есть не что иное, как самые приятные отношения с ангелами и сладчайшие с ними беседы. Они приятно оживляют каждое лицо и на каждых устах во всем обществе играет радостная улыбка, вызванная чарующей беседой или шуткой. Что есть небесная радость, как не такие бесконечные беседы в вечности?»

Третье сообщество, первое из тех, что представляли мудрейших от запада, из взлелеянных ими помышлений заключили следующее: «Что есть небесная радость и превечное счастье, как не пиры с Авраамом, Исааком и Иаковом? Их столы будут уставлены вкуснейшими и богатыми яствами и тонкими благородными винами, а после пиров предстанут, танцуя, девы и юноши, двигаясь в ритме музыки флейт, напевая сладчайшие песни. Вечером актерами будут разыграны театральные пьесы. А после них снова начнутся пиры — и так каждый день вечности».

После такого утверждения четвертое сообщество — второе от западной стороны — возгласило свое мнение в следующих словах: «Мы выпестовали множество идей относительно небесной радости и превечного счастья, рассмотрев многие радости и сравнив их меж собой, и мы полагаем, что небесная радость есть радость райская. Что есть Небо, как не рай, простирающийся с востока до запада и с юга на север? В нем произрастают плодоносные деревья и красивейшие цветы, а посредине находится великолепное Древо Жизни, возле которого украшенные гирляндами благоухающих цветов восседают блаженные, наслаждаясь дивными плодами. Здесь вечное благорастворение воздухов, а потому цветы распускаются и цветут бесконечно и многообразно. И их вечное произрастание и цветение и вечное весеннее тепло сохраняют души тех блаженных в вечной свежести, так что они непрестанно ощущают все новые радости, каждый день вдыхая их вместе с воздухом. Это возвращает их к цветению юности, а через него — к первобытному состоянию, в котором были сотворены Адам и его супруга. И так они возвращаются в свой прежний рай, перенесенный с Земли на Небо».

Пятое сообщество — первые из мудрейших с южной стороны — провозгласило следующее: «Небесная радость и превечное счастье есть не что иное, как возвышающее владычество и богатейшее сокровище ослепительного царского великолепия и величия. Со слов людей, познавших все это в прежней жизни, мы можем сказать, что именно это составляет небесную радость — и непрестанное ею наслаждение, то есть превечное счастье. К тому же благословенным уготовано царствовать в небесах с Господом, с царями и князьями, ибо они есть дети Того, Кто есть Царь царей и Господь господствующих, и они воссядут на престолах, и ангелы станут им служить.

Небесное великолепие мы узрим в Новом Иерусалиме, который являет миру славу его. Врата его перламутровы, улицы чистого золота, а в основании стен—драгоценные камни. Следовательно, любой, кого допустят на Небо, получит там дворец, сверкающий золотом и роскошью, и власть над прочими, в соответствии со своим положением. И с тех самых пор, как мы познали, что радость и глубочайшее счастье неотъемлемы от таких вещей и что они являются непреложным обетованием Господним, мы не можем вывести столь же всеобъемлющего условия небесной жизни из чего-либо иного».

После сих слов представители шестого сообщества — второго от южной стороны, возвысив голос, изрекли: «Небесная радость и ее превечное счастье есть не что иное, как непрестанное восхваление Господа, единый бесконечный праздник и благоговейное чествование, с песнопениями и ликованием. Это означает постоянное возвышение своего духа к Господу с полным упованием на то, что Он принимает молитвы и хвалы с господней милостью и благословением».

Некоторые из того сообщества добавили, что такие торжества должны быть украшены великолепными светильниками, курением благоуханного фимиама и торжественными процессиями, возглавляемыми папой с трубою в руках, за которым последуют епископы, а после них — мужчины с пальмовыми ветвями и женщины с золотыми изваяниями в руках.

Седьмое сообщество, которого остальные не могли видеть из-за исходившего от него света, было от восточной части Неба. Это были ангелы того же сообщества, к которому принадлежал ангел с трубой. Когда они на своем небе услыхали, что никто в христианском мире не знает, что есть небесная радость и превечное счастье, они сказали меж собой: «Это не может быть правдой. Не могут царить столь беспросветный мрак и такое скудоумие среди христиан. Нам следует тоже спуститься вниз и послушать, так ли это. И ежели дело обстоит именно так, это дурной знак».

И тогда те ангелы обратились к ангелу с трубой: «Каждый, как тебе известно, кто мечтал о Небе и представлял себе небесную радость, попадает именно туда и получает именно то, что себе представлял, и после того, как он открывает, в чем состоит та радость и что она являет собой всего лишь отпечаток тех представлений, которые он о ней прежде составил, — он забирается оттуда и получает наставления. В мире духов такое случается со многими, кто имел обыкновение думать в прежней жизни о Небе и представлять себе небесные радости, вожделея их».

Ангел с трубой, выслушав эти слова, сказал, обращаясь к шести сообществам премудрых представителей христианского мира, собранных вместе: «Следуйте за мной, и я приведу вас к вашим радостям — то есть на Небо».

Сказав так, ангел трубы пошел впереди, а за ним последовали вначале сообщество убежденных в том, что небесная радость состоит в приятном общении и согласных разговорах. Ангел ввел их в собрание северной стороны, состоявшее из тех, кто в прежнем " мире почитал небесную радость именно таковой. И размещались все они в просторном доме. Там было более пятидесяти комнат, предназначенных для различных видов собеседования. В одной говорили о том, что видели и слышали в публичных местах и на улицах, в другой рассказывали всяческие истории о прекрасном поле, перемежаемые многими шутками, так что лица собравшихся непрестанно озарялись веселыми улыбками.

В иных комнатах пересказывали новости о дворе, министерствах, государственной политике, о множестве сведений, просочившихся с заседаний тайных советов; там судили о событиях и пытались предугадать их последствия. В прочих комнатах беседовали о бизнесе, литературных делах; там говорили о гражданском благоразумии и нравственной жизни, здесь — о Церкви и сектах и т. д.

Мне было дозволено заглянуть в этот дом, и я увидел, как бродили из комнаты в комнату люди в поисках тех, с кем могли бы они разделить свои интересы, а значит, и радости. Тех людей, как мне представляется, было три типа — те, которые, набрав воздуха, готовы были заговорить; те, кто жаждал открыть для себя что-либо новое; и те, что были ненасытны, слушая.

У дома было четверо дверей, по одной на сторону света. Я заметил, что многие покидали своих собеседников, поспешая выйти. И последовал за теми, кто направлялся к восточным дверям, и увидел подле дверей некоторых из них сидящими с опечаленными лицами. Я приблизился и спросил, отчего они сидят здесь столь печальны.

«Двери в этом доме затворены для желающих выйти, — отвечали они. — Вот уж третий день, как мы пришли сюда, и, воплотив в жизнь наши представления о приятном обществе и веселых разговорах, так утомились от бесконечного словоговорения, что с трудом стали переносить даже негромкий шепот. И тогда, отвратившись, мы подошли к этой двери и постучали, но услышали в ответ: «Двери дома сего предназначены не для выхода, а для входа. Оставайтесь и наслаждайтесь своими небесными радостями». Получив такой ответ, мы поняли, что должны остаться здесь навсегда за то, что такой туман покрывал некогда наш рассудок, и теперь, со стеснением в груди, мы испытываем отчаяние».

Тогда ангел заговорил с ними: «Получается, что вам необходимо, чтобы эта ваша радость была конечной. Вам представлялось, что такая радость — единственно небесная, в то время как она — лишь частица истинно небесной радости».

«Но что же является небесной радостью?» — вопрошали они ангела.

И ангел отвечал им кратко: «Это удовольствие делать что-либо благое для вас самих и для окружающих. Удовольствие блага порождается любовью, а ее внешние проявления исходят от мудрости. Удовольствие добродеяния, произрастающее из любви через мудрость, есть душа и жизнь всех небесных радостей. На небесах встречаются самые счастливые сообщества, которые ободряются ангелами, радуют дух, увеселяют сердца и освежают тело, но так случается лишь тогда, когда они совершат благие деяния в силу своих занятий или как-либо еще. И таким образом все их радости и удовольствия обретают душу и жизнь. В тех же случаях, когда такие душа и жизнь отсутствуют, вспомогательные радости перестают радовать и вначале делаются незначительными, затем обыденными, а напоследок и вовсе докучными и несносными».

И едва он произнес эти слова, дверь отворилась. Тогда те, кто сидел подле нее, вышли вон и поспешили домой, каждый к своим занятиям и работе, и так они исцелились.

После того ангел обратился к тем, кто решил, что для них небесной радостью и превечным счастьем станет пир с Авраамом, Исааком и Иаковом, после которого должны быть показаны зрелища и разыграны игры, а затем — снова пир, и так бесконечно.

«Следуйте за мной, — сказал он, — и я введу вас в удовольствия радостей ваших». И он провел их через рощу и вывел на равнину, устланную досками, на которых стояли столы — пятнадцать с одной стороны и пятнадцать — с другой.

«Для чего здесь так много столов?» — спросили они.

«Первый стол Авраама, второй Исаака, третий Иакова, — ответствовал ангел. — Подле них по порядку двенадцать столов апостолов. По другую сторону столько же столов для их жен. Первые три для Сары, жены Авраамовой, Ревекки, жены Исаака, и Лии и Рахили, жен Иакова. А остальные двенадцать столов — для жен апостолов».

Немного погодя мы увидели, как на всех столах появились блюда, а между ними — горы яств. Приглашенные окружали столы в ожидании тех, кто должен сидеть во главе. Вскоре они явились, шествуя по порядку, от Авраама до последнего из апостолов. И так они подошли каждый к своему столу и возлегли на свои места во главе тех столов. Затем, обратясь к стоявшим вокруг, сказали: «Возляжьте с нами». И те возлегли—мужчины с Отцами, а женщины с их женами, — и они ели и пили с веселием и благоговением.

После трапезы Отцы удалились, и тогда начались спортивные состязания, танцы молодых мужчин и женщин, а после того были показаны зрелища.

Когда же все завершилось, их вновь пригласили пировать. И устроено было так, чтобы в первый день пировать с Авраамом, во второй — с Исааком, в третий с Иаковом, четвертый с Петром, пятый с Иаковом-апостолом, шестой с Иоанном, седьмой с Павлом, и так далее до пятнадцатого дня, пока пиршество вновь не возобновится в том же порядке, и так бесконечно.

И тогда ангел собрал вместе тех людей, которых привел, и сказал им: «Все те, кого вы видели за столами, имели такое же, как у вас, представление о небесной радости и превечном счастье, которые якобы получаются из таких увеселений. Для того чтобы они узрели, насколько их представления ошибочны, и для того, чтобы отвлечь их от тех взглядов, с соизволения Господня и были устроены эти пародийные пиршества.

Те, кого вы лицезрели во главе столов, — старые самозванцы, в большинстве своем простодушные, — которые оказались более достойными, чем другие, поскольку они носят бороды и обладают неплохим здоровьем, что и породило в них фантазию считать себя ветхозаветными и новозаветными Отцами.

Но если вы последуете за мной, я укажу вам, как выйти отсюда».

И они последовали за ангелом и увидели пятьдесят человек с одной стороны и пятьдесят — с другой тех, кто, наполнив свои желудки до пресыщения, желали возвратиться в прежние привычные места — одни к должностям, другие — к торговле, а прочие — к своей работе. Но прислуживавшие на пиру остановили их и стали спрашивать, который день они пируют и угощались ли за столом Петра и Павла, говоря, что, ежели они уйдут, не сделав этого, такое их поведение будет неприличным и постыдным.

И большинство из них ответили: «Мы пресытились нашими радостями. И пища потеряла для нас вкус, а удовольствие вкушать ее пропало. Наши желудки ее не приемлют. Мы не можем даже заставить себя ее отведать. Несколько дней и ночей терпели мы эту милость и теперь убедительно просим отпустить нас».

И когда их выпустили, они, задыхаясь от бешеной гонки, помчались домой.

После всего этого ангел собрал вместе все сообщества и по пути стал поучать их, что есть Небо: «На Небе, как и на земле, есть еда и питье. Бывают здесь вечеринки и пиршества, а для первенствующих накрыты столы с великолепными яствами, изысканными и дорогими, которые оживляют и освежают их дух. Есть здесь также и зрелища, музыка и пение — и все совершеннейшего вида. Все эти вещи увеселяют, но не приносят счастья. И пирующие радуются им лишь оттого, что радость исходит из них самих. Счастье, заключенное в них самих, делает всяческие удовольствия приятными, обогащает их и охраняет от того, чтобы те удовольствия приелись им и опротивели. И это счастье приходит к каждому, кто делает благое дело. В характере каждого ангела есть естественная склонность, которая сосредотачивает его на том, какое добро необходимо сделать, и. эта склонность смягчает и ублажает его разум. Такие безмятежность и удовлетворенность порождают состояние ума, в коем и можно восприять от Господа любовь к тому, чтобы совершать благие деяния. От такого восприятия и происходит небесное счастье, которое является неотъемлемой частью тех радостей, о коих говорилось выше.

Небесная пища есть не что иное, как любовь, мудрость и служение вместе взятые! Иными словами, благо, совершаемое с разумением и освещаемое любовью. А потому человек, пребывающий на Небе, получает для своего тела пищу в соответствии с тем, какое делает добро: изысканные яства для тех, кто благодетелен во многих отношениях, умеренная, но отменная на вкус пища для тех, кто не слишком старается, скудная — для тех, кто себя не утруждает, и никакой — для тех, кто ничего не делает.

После этого ангел созвал к себе так называемое сообщество премудрых, которые полагали, что небесная радость и превеч-ное счастье заключаются в высшей власти, богатейших сокровищах, в большем престиже, чем царское достоинство, и в большем сиянии славы, так как в Священном Писании говорится, что они будут царями и князьями, и что, помимо прочего, будут царствовать в вечности вместе с Христом, а ангелы будут им служить. И сказал им ангел: «Следуйте за мной, и я введу вас в радости ваши».

И он направился к зданию, составленному из колонн и пирамид. Они вошли в невысокий дворец, двери которого были распахнуты настежь, и он провел их через сводчатую галерею, по обеим сторонам которой стояло по двадцать человек. Внезапно предстал перед ними некто, похожий на ангела, и сказал: «Путь на Небо ведет через эту галерею. Подождите немного и изготовьтесь, ибо те из вас, кто постарше, станут царями, а те, кто помоложе, — князьями».

И едва он это сказал, у каждой колонны возникло по трону, а на троне — шелковая мантия со скипетром и короной. Возле каждой пирамиды явился престол вышиной почти в полтора метра, а на престоле — золотая цепь и лента рыцарского ордена, на концах украшенная драгоценными кольцами. И было им сказано: «Облачитесь в эти одежды, садитесь и ожидайте». И тогда, не медля ни минуты, те, кто постарше, кинулись к тронам, а те, кто помоложе, — к престолам, облачились в одежды и уселись.

И явилась снизу мгла, и под ее воздействием те, кто сидел на тронах и престолах, обрели горделивое выражение в лицах, и их стало распирать от гордости и уверенности в том, что они именно и есть цари и князья. Мгла же имела форму фантазии, которая их вдохновляла. И вдруг словно бы с Неба прилетели юноши и встали по двое за каждым троном и по одному за каждым престолом, чтобы служить им. И некий глашатай возвестил: «Вы теперь цари и князья. Обождите немного, Вам приготовляются на Небе дворцы. Скоро явятся сюда придворные и слуги и отведут вас в ваши покои». И так они ожидали, пока не утомились и не измучились от своего нетерпеливого ожидания.

Через три часа Небо над их головами разверзлось, и на них глянули ангелы, которые сказали с жалостью; «Зачем вы тут сидите, словно неудачливые комедианты? С вами сыграли злую шутку, вас обратили в идолов за то, что вы убедили себя, что будете царствовать с Христом, как цари и князья, а ангелы станут вам служить. Или вы забыли слова Господа, что тот, кто пожелает возвыситься, на Небе будет унижен? Вам следует знать, что означает быть «царями и князьями и царствовать вместе с Христом». Это означает быть мудрыми и совершать благие деяния, ибо царство Христа, то есть Небо, есть царство блага. Поскольку Господь любит каждого из нас, Он желает того, что есть благо для каждого, а благо и есть служение. И поскольку Господь совершает добрые, или благие деяния посредством ангелов и людей в мире, Он сообщает любовь к служению тем, кто действительно служит людям, и наградой им является духовное блаженство, что и составляет небесное счастье.

На небесах, как и на земле, существуют высшее господство и беспредельное изобилие, а значит, здесь есть правительства и формы правления, то есть большие и меньшие власть и достоинство. И для тех, кто занимает самое высокое положение, есть здесь дворцы и суды, чье великолепие и роскошество превосходит дворцы и суды земных царей и императоров. И в соответствии с числом судей, министров и телохранителей, так же, как роскошной одеждой, обладают они высшими почестями и славой. Но величайшие из них избраны были из тех, чьи сердца посвящены общему благу. И только их телесные чувствования вовлечены в изобильные роскошества — и то лишь для того, чтобы повелевать.

Если кто бы то ни было делает что-либо благое, это способствует общему благу, то есть как бы общей телесности, и все, что делают благого ангелы и люди как бы от себя, исходит от Господа; это и означает царствовать с Господом».

Когда услышали эти исходящие с небес слова мнимые цари и князья, они сошли со своих тронов и престолов, отбросив скипетры, короны и мантии. Мгла воображения рассеялась, и светозарное облако накрыло их, одарив премудростью, которая исцелила их разум.

После того ангел вернулся в дом, где находились мудрейшие из христиан, и призвал к себе тех, которые убедили себя, что небесная радость и превечное счастье есть райские увеселения. «Следуйте за мной, — сказал он, — и я отведу вас в рай, на ваши небеса, чтобы вы познали блаженство небесного счастья».

И он повел их через высокие врата, сооруженные из сплетенных ветвей и побегов могучих деревьев. И там он стал водить их кругами с места на место. То действительно был рай, расположенный у первого входа на Небо, где пребывают люди, которые, будучи на земле, верили, что Небо — это один сплошной рай, ибо так его и называют, — люди, которые составили про себя мнение, что после смерти наступает отдохновение от трудов праведных и что то отдохновение состоит в том лишь, чтобы увеселять свой дух, прогуливаясь среди роз, услаждаться сладчайшим виноградным нектаром, пировать и что такую жизнь можно вести лишь в небесном раю.

Ведомые ангелом увидели большую толпу старых и молодых мужчин, юношей, жен и дев, сидящих по трое и по десятеро среди роз и плетущих венки, которыми они украшали головы стариков, запястья молодых мужчин и которые вешали на грудь юношей. Они увидели других, собиравших с деревьев плоды и относивших их в ивовых корзинах своим товарищам; иные отжимали сок из винограда, вишни и ягод в чаши и с удовольствием его пили; иные услаждали себя, вдыхая ароматы, которые распространяли вокруг цветы, фрукты и благоуханная листва; иные распевали сладчайшие песни, услаждая слух тех, кто находился поблизости; иные сидели возле источников, забавляясь тем, что придавали струям воды причудливые формы; иные прогуливались, шутливо беседуя; иные бегали, играли, танцевали, парами и в хороводе; иные направлялись в садовые домики, чтобы возлечь на кушетке. Много было и прочих райских увеселений.

После того как увидели пришедшие с ангелом все это, тот, проведя их туда и сюда, наконец подвел к группке людей, сидевших в прекрасном цветнике, окруженном оливами и лимонными деревьями. Они царапали себе лицо, издавая стоны и вопли. Те, кто следовал за ангелом, обратившись к ним, спросили: «Почему вы плачете?»

«Седьмой день уж мы в раю, — отвечали они, — и когда мы пришли сюда, нам показалось, что наши помыслы вознеслись до Неба и наполнились глубочайшим удовольствием от сих радостей. Но через три дня острота ощущений стала пропадать. И она улетучивалась из нашего разума и чувств до тех пор, пока мы вовсе перестали понимать, что такое счастье. И когда наши воображаемые радости оказались таким образом исчерпанными, мы испугались, что утратили способность получать удовольствие от жизни. Мы стали скептиками в отношении небесного счастья — если оно вообще существует. И тогда мы стали бродить по тропинкам и полянам в поисках ворот, в которые вошли сюда, но мы все ходили кругами.

Мы обращались к тем, кто встречался на пути. Некоторые сказали: «Вы не найдете ворот, ибо этот райский сад — гигантский лабиринт, и те, кто хочет поскорее выбраться из него, все больше сбиваются с пути. Вам не остается ничего иного, как поселиться здесь навсегда. Вы сейчас как раз находитесь посередине — в центральной точке всяческих удовольствий».

И вот что еще поведали они тем, кто сопровождал ангела: «Мы сидим здесь полтора дня. У нас не осталось надежды, что мы сумеем выбраться отсюда, и вот мы сидим в этом цветнике и видим вокруг оливы, виноград, апельсины и лимоны. Но чем более смотрим на все это, тем труднее нашим глазам смотреть, носам — обонять, а устам — вкушать. Вот почему вы видите, как мы плачем в тоске и печали».

И когда ангел услышал те слова, он сказал: «Этот райский лабиринт на самом деле является входом на небеса. Я знаю дорогу,. и я вам ее укажу».

Когда он сказал так, сидевшие вскочили со своих мест, обняли ангела и последовали за ним вместе с остальными. И ангел по пути учил их, что есть после этого небесная радость и превечное счастье — что это вовсе не внешние увеселения райских кущ, ибо они ничего не значат, если людям не довелось стяжать себе духовных райских увеселений. «Внешние райские радости есть только услаждение плоти, зато сокровенные, духовные радости предназначены для услаждения ваших душ. У внешних радостей нет души, а значит, те не обладают небесной жизнью, кто не стяжал внутренних, духовных удовольствий. А всякое наслаждение без участия души непременно умаляется и становится докучным и даже более утомляет разум, чем работа. По всему Небу рассеяно множество райских кущ, и ангелы также в них наслаждаются, и их удовольствие длится бесконечно, ибо в них самих заключено духовное наслаждение».

«Что значит духовное наслаждение? — вопросили все в один голос, услышав такие слова. — И отчего оно получается?»

«Духовное наслаждение исходит от божественной любви и мудрости, — ответил ангел. — Любовь — движущая сила, и она действует через мудрость, и так вы обнаружите и то и другое в действии—то есть в чем-то благом. Это наслаждение источается от Господа и входит в вашу душу и нисходит далее через высшие к низшим уровням вашего разумения и ваших плотских чувствований, и так исполняется. Вот что делает радость истинной, и она оказывается предвечной — от Вечного, от Которого она исходит. Вам довелось увидеть райскую жизнь, но, уверяю вас, там нет ничего такого — даже листочка, — что исходит не от. сочетания любви и мудрости в благе. И если в человеке есть такое сочетание, он пребывает в небесном раю, иными словами, на Небе».

После тех слов ангел вернулся в дом, к людям, которые твердо уверили себя, что небесная радость и превечное счастье есть вечное славословие, потому что, когда они жили на земле, они верили, что узрят Бога, и потому еще, что небесную жизнь называют вечной субботой, ибо в этот день принято почитать Господа.

Ангел сказал им: «Следуйте за мной, и я введу вас в вашу радость», — и привел их в маленький город с храмом посредине, где и все прочие здания были священными.

В городе том увидели они людей со всех концов той страны, и среди них — немало священников, которые принимали вновь прибывших, приветствовали их и отводили за руку к дверям храма, а оттуда — в один из домов, что окружали храм. И представляли им, как следует непрестанно славословить Бога, говоря: «Этот город — преддверие небес, а храм города — вход в великолепный и очень просторный небесный храм, в котором в молитвах и песнопениях вечно прославляют Бога ангелы. Правила и здесь и там таковы, что вновь прибывшие должны идти прежде в храм, где и оставаться три дня и три ночи, а после такого посвящения они должны следовать в один из множества домов, освященных нами, и молиться, восклицать, проповедовать, переходя из дома в дом вместе со всеми, кто там собрался.

Особо следует помнить, что вы ни в коем случае не должны ни помышлять про себя, ни говорить вашим товарищам ни о чем таком, что не было бы святым, благочестивым и относящимся к религии».

И тогда ангел отвел своих спутников в храм, который был заполнен теми, кто оказался удостоен величайшей в мире чести, при том что были они обычными людьми, И там стояла стража, которая не выпускала тех, кто не отбыл в храме положенных трех дней.

Ангел сказал: «Сегодня второй день, как эти люди попали сюда. Взгляните на них! Посмотрите, как прославляют они Господа!»

Они оглянулись кругом и увидели, что большинство из тех людей спят, а те, которые не спят, протяжно зевают. Некоторые, похоже, из-за непрестанного обращения к Господу и невозможности дать отдых телу потеряли над ним контроль. Действительно, для самих себя они представляли совсем не то, что для окружающих. У некоторых из-за непрерывного обращения к Господу были вытаращены глаза. Словом, все они были обессилены и внутренне опустошены. Они отвернулись от кафедры, крича: «Наши уши глохнут! Прекратите ваши проповеди! Звуки голоса вызывают у нас содрогание».

И, повскакав со своих мест, они устремились к двери и, сломав, отворили ее, оттолкнув стражей и рассеяв их.

Когда священники увидели это, они последовали за теми людьми, и, окружив их, поучали, молились и вздыхали, говоря: «Празднуйте празднование! Прославляйте Господа! Освящайте себя! В этом небесном преддверии мы посвятили вас в таинство вечного славословия Бога, и тогда там, в том великолепном, просторном небесном храме, вы насладитесь превечным счастьем».

Но те, к кому они обращались, им не внимали, они едва слушали — из-за отупения, которое проявилось в них после двухдневного возвышения разума и отстранения от обычных домашних и общественных забот. Когда же они попытались удалиться, священники стали хватать их за руки и за_ одежду, понуждая вернуться в дома, чтобы продолжить читать там проповеди. Тщетно. Те кричали: «Отпустите нас, иначе мы лишимся чувств!»

Когда они произнесли те слова, явились четверо в белых одеждах и митрах. Один из них в мире был архиепископом, остальные трое—епископами. Теперь они были ангелами. И эти ангелы созвали священников и стали говорить с ними: «Мы увидели вас с небес с вашей паствой. Как вы их пасете!—сказали они. — Вы доводите их до исступления. Вы не ведаете, что означает славить Бога. Это означает совершать деяния из любви. Иными словами, честно,4 искренно и усердно исполнять любую работу. Это и есть отношения любви Бога и любви ближнего. Это составляет основу общества и его благо. И Господь прославляется через это, а уж потом, в соответствующее время, через славословие. Разве вам не известно слово Господне: «Тем прославится Отец Мой, если вы принесете мною плода и будете Моими учениками» (Иоанн 15:, Вы, священники, можете возвеличивать Господа через славословие, в том и состоит ваше служение, и за то вам честь, хвала и воздаяние. Но если бы честь, хвала и воздаяние не были неотъемлемой частью вашего служения, вы не смогли бы хвалить Господа через славословия более, нежели это делают они».

Сказав так, епископы приказали стражам: «Пусть каждый, кто пожелает, войдет или выйдет, так как огромное большинство людей не приемлют никакой иной небесной радости, кроме беспрестанного восхваления Господа, ибо они ничего не знают о том, что есть Небо!»

После этого ангел со своими спутниками вернулся к месту собрания, откуда еще не успели разойтись сообщества премудрых; там он созвал к себе тех, кто считал, что небесной радостью и превечным счастьем является возможность попасть на Небо милостью Божией, и что там их ожидает такая же радость, какую испытывают люди в обычной жизни, когда их приглашают в царский дворец на пир или на свадьбу.

Ангел сказал им: «Останьтесь здесь на время, мне пора трубить, чтобы собрать людей, знаменитых своей премудростью в отношении духовной жизни Церкви».

Несколько часов спустя пришли девять человек. И каждый из них был в лавровом венце, обозначавшем его известность. Ангел отвел их в дом собраний, где уже ожидали те, кого созвали прежде. В их присутствии ангел обратился к девяти знаменитостям.

Он сказал: «Я знаю, что по вашей просьбе, согласно вашей идее, вам была предоставлена возможность вознестись на Небо и что вы вернулись на эту нижнюю, поднебесную землю, вполне сведущими в условиях небесной жизни. Так посвятите нас, каким открылось вам Небо».

В ответ они услышали следующее. «Мое представление о Небе, с раннего детства и до последнего моего земного часа, — сказал первый, — что это — место безоблачного блаженства, счастья, наслаждения, увеселений и удовольствий; мне представлялось, что, если я попаду на Небо, я буду окружен атмосферой удовольствий и буду вбирать их в себя всеми фибрами души, как жених в день свадьбы, который со своей невестой направляется в брачные чертоги. Когда я был вознесен на Небо, я настолько был поглощен этим видением, что незаметно для себя миновал и первую стражу, и вторую. Но когда подошел к третьей, начальник над стражами заговорил со мной и спросил: «Кто ты, друг мой?» И я отвечал: «Разве я не на Небе? Я очутился здесь, чтобы исполнилась моя заветная мечта. Пожалуйста, пропусти меня». И он пропустил.

И тогда я увидел ангелов в белых одеждах, они обошли вокруг, рассмотрев меня, и прошептали: «Как? У этого гостя нет небесных одеяний?» Когда я это услышал, я подумал: «Должно быть, я выгляжу, как тот гость, о котором Господь сказал, что он без одежды брачной пришел на брак», — и я сказал: «Так дайте мне такие одежды». Они рассмеялись. Тогда подбежал кто-то из суда и приказал: «Разденьте его донага, вышвырните отсюда, и одежды его бросьте вслед за ним», — и меня низвергли».

Тогда второй сказал: «Я полагал, как и он, что могу попасть на Небо, то самое, которое над моей головой, и меня будут окружать радости, с которыми я буду жить вечно. И мое желание тоже сбылось. Но ангелы разбежались, завидев меня и говоря меж собой: «Что это за чудовище? Как сюда залетела эта ночная птица?» И я действительно почувствовал, что стал не совсем человеком, хотя внешне ни в чем не изменился. Это произошло от воздухов, которые там благорастворены. Внезапно кто-то прибежал из суда с приказом к двум служителям вывести меня вон, и меня отправили обратно тем же путем, каким я прибыл, и так до самого дома. И когда я вернулся, я вновь казался и другим, и себе человеком». Третий сказал: «Мое представление о Небе всегда было связано с местом, но не с любовью, и когда я оказался в этом мире, меня сильно влекло на Небо; я увидел людей, которые восходили туда, и последовал за ними. И я был допущен туда, но всего на несколько шагов. И когда я захотел возвеселиться духом в соответствии с моим представлением о небесных радостях и блаженстве, небесный свет, белый как снег (говорят, основу его составляет премудрость), поверг мой разум в замешательство, а в глазах моих сгустилась тьма, и на меня нашло исступление. Вскоре, от теплоты Неба, которая сливалась с тем ослепительным светом (говорят, основу ее составляет любовь), сердце мое затрепетало, меня охватила тревога, во мне пробудилась какая-то внутренняя боль, и я бросился навзничь на землю. И пока я так лежал, из суда пришел служитель с приказом осторожно выпроводить меня вон, в мои собственные свет и тепло. И едва я вернулся, мои разум и сердце вернулись ко мне».

Четвертый также подтвердил, что и у него представление о Небе было связано с местом, но не с любовью; он сказал: «Когда я впервые попал в духовный мир, я спросил некоторых из премудрых, можно ли подняться на Небо, и они ответили: «Туда может попасть всякий, но вам следует остерегаться, чтобы вас не выдворили вон». Я посмеялся над этим и направился дальше вверх, уверенный, как и другие, что именно там любой человек может в полной мере насладиться всевозможными радостями. Но, как ни странно, едва я попал туда, я стал задыхаться и из-за боли и ломоты, которые стал испытывать во всем теле, упал на землю в корчах, как змея, оказавшаяся слишком близко к огню. И тогда я пополз к крутому обрыву и бросился с него вниз. Стоявшие внизу подняли меня и отнесли на постоялый двор, где ко мне вернулись силы и здоровье».

Остальные пятеро также рассказали множество удивительных вещей о том, как поднимались на Небо; они утверждали, что их состояние там, наверху, изменилось, как у рыбы, вынутой из воды на воздух, или у птицы, поднятой на слишком большую высоту. И еще они сказали, что после этого тяжкого испытания не стремятся больше на Небо — общая участь всех таких же, как они, где бы эти люди ни находились. Они сказали: «Мы знаем, что в духовном мире, в котором мы пребываем, каждый приуготовляется, будучи благорасположенным к Небу и не приемля ад, и когда любой человек оказывается готов, для него открываются пути к сообществам таких же, как он сам, и в тех сообществах он и пребывает вовеки. И люди охотно следуют такими путями, ибо эти пути — пути любви».

Когда те, кто был из первого призыва, услышали все это, они признались, что тоже представляли себе Небо, как место, где можно вечно услаждаться пребывающими повсюду радостями.

После того ангел с трубой сказал им: «Теперь вы видите, что небесная радость и превечное счастье обозначены вовсе не местом, ибо они зависят от качества жизни человека, и что небесное состояние жизни происходит от любви к мудрости. А благо состоит в соединении двух в одно, а значит, небесное состояние жизни получается, когда любовь и мудрость соединяются в благе — это можно обозначить словами «милосердие», «вера», «доброделание», ибо милосердие есть любовь, вера есть истина, из которой исходит мудрость, а доброделание есть благо. Более того, в нашем духовном мире, как и в мире природном, есть пространство. Иначе здесь не было бы жилищ и отдельных домов. И все же это не собственно пространство, а иллюзия пространства, в соответствии с состоянием вашей любви и мудрости — или милосердия и веры.

Каждый их тех, кто становится ангелом, обладает собственным небом внутри себя, ибо его небо есть любовь. Ибо, согласно творению, каждый человек является крошечным образом и подобием необъятного Неба. Человеческий облик именно таков. И каждый попадает в небесное сообщество, маленькой моделью которого является. По этой причине он находит такое сообщество, которое отвечает его собственному внутреннему строению, и принимает в нем участие, как если бы он не только поместил себя в нем, но и вобрал его в себя, вовлечен в его жизнь, как если бы она была его собственной жизнью, принимает жизнь Неба как свою, а свою — как его. Каждое сообщество существует как нечто коллективное, и ангелы в нем представляют собой частицы, из которых оно состоит.

Из этого следует, что люди, которые живут во зле и лжи, сами в себе сформировали образ ада, и на Небе претерпевают муки из-за столкновения и даже борьбы противоположностей. Ибо адская любовь противоположна небесной, и радости, доставляемые той и другой любовью, бьются друг с другом и убивают друг друга, как истинные враги».

11 Когда он закончил свою речь, с небес раздался голос, обратившийся к ангелу с трубой: «Отбери из всей группы десять человек и веди их к нам. Мы слышали от Господа, что Он устроил так, что в течение трех дней наши небесные тепло и свет — то есть любовь и мудрость — не будут доставлять им мучений».

Ангел отобрал десять человек, и они последовали за ним, поднялись по извилистой тропинке на некий холм, и оттуда — на гору, где располагалось Небо ангелов. Прежде они видели Небо на удалении, словно оно покоилось на облаках. Врата открылись перед ними, и когда они миновали третьи, ангел, который их вел, подбежал к князю того сообщества и возвестил, что они прибыли.

Князь отвечал: «Возьми нескольких моих слуг, и передай пришедшим с тобой, что я рад им. Отведи их в мой внешний суд и распредели между ними жилье, чтобы у каждого была спальня. И возьми моих придворных и прислужников, чтобы они им служили».

Так и было исполнено. Но когда ангел ввел их в покои, они попросили разрешения нанести визит князю. Ангел ответил: «До полудня нельзя. Теперь утро. Здесь все заняты на своих должностях. Но вы приглашены на обед, и там вы будете сидеть за одним столом с нашим князем. Между тем я отведу вас во дворец, и вы увидите его пышность и великолепие».

12 Пока он вел их во дворец, они имели возможность обозреть его снаружи. Он был велик, выстроен из порфира, а в основании — из ясписа, с шестью высокими колоннами из лазурита перед входом. Кровля была из золотой черепицы, высокие окна — из прозрачнейшего хрусталя, а рамы их были также золотые.

Их отвели во дворец и провели по всем комнатам, и они увидели, что отделка в тех комнатах неописуемой красоты, а потолок везде украшен неподражаемой резьбой. Вдоль стен стояли серебряные столы, украшенные золотом, а на них множество утвари из драгоценных камней, а также целые самородки небесных форм, и множество других вещей, каких никогда не доводилось видеть человеческому глазу, так что никто не мог бы заставить себя поверить, что они существуют на небесах.

Они были ошеломлены, увидев все это великолепие, и ангел сказал: «Не удивляйтесь. Все, что вы видите, задумано и изготовлено не руками ангелов. Создал все эти вещи и одарил ими нашего князя Творец Вселенной. Так что перед вами образец высочайшего архитектурного искусства, и от этого образца происходят все правила, по которым выстраивается природный мир.

Подобные предметы, — продолжал ангел, — будут очаровывать наше зрение и сводить нас с ума, покуда мы будем полагать, что они и есть радости нашего неба. Но покуда наши сердца не пребывают в них, они — всего лишь дополнение к радостям наших сердец. Итак, в той мере, в какой мы смотрим на них как на второстепенное и как на Божье творение, мы будем провидеть в них Господни всемогущество и милосердие».

13 После чего ангел сказал: «Сейчас нет еще полудня. Идемте со мной в княжеский сад, что близ дворца».

Они пошли, и на входе он сказал: «Перед вами самый чудесный из садов всего небесного сообщества».

Но они отвечали ангелу: «О чем ты говоришь? Мы не видим никакого сада. Единственное, что мы видим, — одно дерево с плодами, и его ветви и крона кажутся нам золотыми, а листья — серебряными, украшенными изумрудами, а под тем деревом мы видим малых детей с кормилицами».

И тогда ангел сказал благоговейно: «Это дерево расположено в центре сада, и мы называем его Небесным Деревом. Иные еще называют его Древом Жизни. Но идите вперед и приблизьтесь к нему. Ваши глаза прозреют, и вы увидите сад».

Они так и сделали, и глаза их прозрели, и они увидели деревья со множеством сладчайших плодов, и те деревья были обвиты виноградной лозой, и кроны их под тяжестью плодов склонились к Древу Жизни, вокруг которого они росли. Эти деревья были посажены вплотную друг к другу и составляли таким образом ровные круги, или спираль, вившуюся нескончаемой гирляндой. Это была совершенная спираль, составленная из деревьев. Различные виды деревьев перемежались в ней согласно изысканному вкусу плодов. Первый виток начинался на приличном удалении от Древа Жизни и пребывал в подвижном зареве света, так что деревья, составляющие спираль, равномерно сияли, от первого до последнего. Первые деревья, называемые райскими, были самыми изящными, изобилующими вкуснейшими, невиданными доселе плодами, ибо они не могут произрастать из почвы природного мира. Далее следовали оливковые деревья, затем виноградная лоза, затем деревья, из которых получают благовония, а в конце следовали деревья, обладающие хорошей древесиной для различных поделок. Тут и там в этой древесной спирали были скамьи, образованные скрещением и переплетением молодых ветвей и украшенные плодами. В этом сплошном круге были отверстия, ведущие в цветники, а затем — на лужайки, которые служили переходами в поля и террасы.

Когда спутники ангела все это увидели, они воскликнули: «Но это же образцовый рай! Куда бы мы ни обратили взоры, в нас проникает нечто небесно-райское, что невозможно описать!»

Ангел обрадовался, услышав эти слова: «Все сады на нашем небе — формы, или образы блаженств небесных в их истоках, — сказал он. — Впечатление этих блаженств возвысило ваши помыслы, так что вы воскликнули: «Но это же образцовый рай!» Однако люди, которые не получают такого впечатления, видят в этом рае обычный лес. Каждый, кто любит благо, получает такое впечатление, а люди, любящие славу — вовсе не из любви к благу, — его не получают». После того ангел разъяснил своим спутникам, для чего каждый из видимых ими предметов представлен в том саду.

Покуда они слушали, от князя прибыл гонец, который от его имени пригласил их преломить хлеба вместе с князем; тут же явились два прислужника, которые принесли прекрасные льняные одежды, говоря: «Облекитесь в эти одежды, ибо никто не может быть допущен к трапезе без небесных одежд».

Они надели на себя принесенные одежды и последовали за своим ангелом, который отвел их к открытой галерее при дворце, предназначенной для прогулок, и они стали поджидать князя. Ангел стал представлять их известным вельможам и правителям, также поджидавшим князя. Примерно через час двойные двери распахнулись, и они ясно увидели, как в широкие западные двери проходит князь во главе пышной процессии. Перед ним шли главные советники, затем камергеры, а после них знатнейшие придворные. В центре процессии шел князь, за ним — советники рангом пониже, а уж после них — прислужники, и всех их было сто двадцать человек.

Ангел, стоявший впереди десяти вновь прибывших (облаченных теперь в одежды гостей), приблизился к князю и почтительно их представил. Князь, не останавливаясь, сказал: «Идемте со мной преломить хлеба», — и они пошли за процессией в столовую и увидели великолепно сервированный стол. Посреди стола возвышалась золотая пирамида со ста блюдами, расположенными тремя рядами. На тех блюдах лежали сладкие пироги и патока — вместе с другими яствами, составленными из вина и пирогов. Из центра пирамиды било фонтаном вино, сладкое как нектар, фонтан этот растекался мелкими ручейками и пополнял стоявшие внизу чаши.

По сторонам этой пирамиды располагались золотые небесные формы с блюдами и тарелками, наполненными различными яствами. Небесные формы, на которых стояли блюда и тарелки, были формами искусства и премудрости, которые в природном мире ни через какое мастерство не могут быть изготовлены либо описаны. Блюда и тарелки были серебряные, с резным орнаментом по краям и середине, представляющим все те же небесные формы. Чаши же были из самоцветов. Вот какова была сервировка стола.

15 Князь и его министры были одеты следующим образом. На князе была пурпурная мантия, обшитая серебряными звездами. Под мантией на нем была надета сверкающая шелковая туника синего цвета. Она была с вырезом на груди, где красовалась лента с орденом его сообщества. На ордене была изображена орлица, распростершая крылья над своим птенцом, сидящим на вершине дерева. Орден был изготовлен из сверкающего золота, обрамленного бриллиантами. Главные советники были облачены так же, но без ордена. Вместо него шею их украшали сапфиры на золотой цепочке. Придворные были в плащах каштанового цвета с изображенными на них орлятами в обрамлении цветов; под плащами на них были надеты опаловые шелковые туники; такого же цвета были у них панталоны и носки. Вот как они были одеты.

16 Главные советники, тайные советники и управляющие стояли вокруг столов; по сигналу князя они простерли руки и все вместе вознесли молитвенные хвалы Господу, после чего князь кивком головы, позволил им усесться.

Обратившись к десяти гостям, князь сказал: «Располагайтесь и вы. Вот ваши места». Они расселись, и прислужники, которых князь прежде приставил к ним, встали за ними/Тогда князь обратился к ним: «Каждый из вас должен взять по тарелке из того круга и по блюду из пирамиды». Они так и сделали, и по мере того, как они брали тарелки и блюда, на их месте появлялись все новые. Чаши их были наполнены вином, фонтаном бьющим из большой пирамиды, и так они ели и пили.

Когда все насытились, князь заговорил со своими десятью гостями: «Я слышал, что на земле, расположенной под этим небом, — сказал он, — вас собрали с тем, чтобы вы поделились своими мыслями в отношении небесной радости и проистекающего из нее превечного счастья, и вы высказались по-разному, каждый в соответствии с тем, что он почитал за удовольствия, основываясь на своих физических ощущениях. Но что есть физические удовольствия без удовольствий духовных? Ведь душа услаждается именно ими. Увеселения души суть удовольствия, которых мы обычно не замечаем, но они становятся все более очевидны по мере того, как проникают в наши помыслы, а оттуда — через ощущения — в наше тело. Разумом мы воспринимаем их как увеселения, а самим телом — как удовольствия через телесные ощущения. Превечное счастье.состоит из всех этих компонентов. Счастье же, которое мы ощущаем через нижние уровни сознания, не вечно, но временно. Оно не только конечно — оно бесследно исчезает и иногда становится несчастьем.

Теперь вы видите, что все ваши радости являются небесными радостями и они много лучше, чем вам доводилось предполагать. Но они не касаются нашей души. Ибо в глубине наших душ есть три вещи, которые единовременно исходят от Господа, все три — как одна «троица»: это любовь, мудрость и благо. Но любовь и мудрость проявляются лишь в образах, ибо они присущи чувствам и мыслям, через благо же они материализуются, потому что проявляются в действиях и трудах вашего тела. И таким образом они становятся действительными и материализуются. А поскольку любовь и мудрость проявляются и материализуются через делание, благо вдохновляет нас, а благо есть работа, исполненная честно, старательно и от души.

Любовь к благу и приверженность благодеянию охраняют разум от рассеянности и заблуждений, связанных с потаканием всем похотям, которые соблазнительно проникают в него через тело, а также через мир с помощью чувств, и которые бросают на ветер истинную религию и истинную мораль, а также пользу, которую последние приносят. Приверженность же благу венчает религию и мораль, скрепляет их вместе и вводит разум в состояние, в котором он может воспринимать мудрость и ее истину. И тогда она отвергает иллюзии и насмешки лжи и суеты. Но обо всем этом вы узнаете лучше у премудрых из нашего сообщества, которых я пришлю к вам после полудня».

Когда князь сказал это, он поднялся, а с ним поднялись и гости, сказал: «Мир вам», — и приказал, чтобы ангел-провожатый отвел их назад в их покои и оказал им всевозможные почести, а также пригласил всех образованных и любезных людей развлекать их беседой о всевозможных радостях, которыми наделено это сообщество.

17 Когда они возвратились в свои покои, они так и поступили. Люди, которые были приглашены из города, чтобы развлекать их беседой о всевозможных радостях сообщества, пришли и после приветствий стали прогуливаться с ними и вести приятные разговоры.

Но ангел-провожатый сказал: «Эти десятеро были приглашены на это небо, чтобы увидеть его радости и через них получить новое представление о превечном счастье. Так расскажите же им что-либо о том, какие радости мы испытываем благодаря телесным ощущениям. После этого придут премудрые и объяснят им, что позволяет нам получать от них удовольствие и испытывать ' счастье».

Когда люди из города это услышали, они сказали следующее.

Первое: «Здесь теперь проводятся праздники, которые назначил князь, чтобы освободить наш разум от напряжения, какое испытывают некоторые люди, когда очень стараются. В эти дни у нас проходят концерты музыкантов и певцов на площадях, а также игры и состязания — за городской чертой. Затем на площадях сооружаются подмостки, украшенные гирляндами с виноградными листьями и плодами, а на подмостках сидят на трех уровнях му-зыканты, со струнными и духовыми инструментами, дискантами и басами, резкого и мягкого звучания. По обеим сторонам подмостков стоят певцы, мужчины и женщины. Они услаждают слух собравшихся дивной музыкой и пением, хоровым и сольным попеременно. В такие праздники это продолжается с утра и до полудня, а потом до вечера».

Второе: «Кроме того, каждое утро мы слушаем сладчайшие песнопения дев и отроковиц, которые доносятся до площадей из близлежащих домов. И весь город откликается этому пению. Каждое утро они поют о проявлениях духовной любви. Иными словами, они выражают ее посредством модуляций голоса, и чувство исходит от песни, словно сама песнь и есть чувство. Оно наполняет души слушателей и пробуждает в них отзвук. Небесная песнь именно такова. Исполнители говорят, что им представляется, будто звуки этой песни сами себя порождают, заполняя собою все вокруг и весело поднимаясь все выше, по мере того, как слушатели проникаются ими. Когда пение смолкает, окна и двери домов на площадях затворяют, и город замирает, ниоткуда не доносится никакого шума, никто нигде не слоняется. И тогда каждый приступает к исполнению своих обязанностей».

Третье: «Но в полдень двери распахиваются, а позднее кое-где распахиваются и окна, и вы можете увидеть на улицах играющих детей, за которыми присматривают сидящие у крыльца няни и кормилицы».

Четвертое: «В городских предместьях устраиваются игрища для подростков. Они там бегают наперегонки и играют в мяч. Они бьют мячом о стену ракеткой, и эта игра называется теннис. Еще там проводятся состязания среди мальчиков, чтобы выявить, кто ловок, а кто медлителен в речах, помыслах и поступках, и победители в качестве приза получает лавровые ветви. Есть там множество других способов выявить скрытые до поры способности мальчиков».

Пятое: «Также в городских предместьях имеются подмостки, на которых комедианты представляют сценки о нравственной чистоте и добродетели, при этом есть среди них такие, кто представляет примеры обратного».

Один из десяти переспросил: «Что это значит?»

Они отвечали: «Добродетель не может быть полноценно представлена во всей своей полноте и притягательности, если зрителям не демонстрируют примеров как ее высочайших, так и самых незначительных проявлений. Эти актеры постоянно представляют самые ничтожные образцы добродетели, так что дальше даже умалять некуда. Но закон разрешает показывать что-либо противоположное — то есть недостойное и постыдное — только иносказательно и как бы на удалении. Так установлено потому, что славное и благое качество добродетели, проходя через постепенные стадии, никогда не превращается в дурное и нечистое, оно лишь умаляется, пока не сходит на нет, и только после того как оно сойдет на нет, является качество противоположное. Итак, Небо, в котором сосредоточено все добродетельное и благое, не имеет ничего общего с адом, в котором все дурно и нечисто».

18 Пока они беседовали, поспешно вошел слуга и доложил, что по приказу князя прибыли восемь премудрых и желают войти. Когда ангел услышал это, он вышел, поприветствовал вновь прибывших и привел к собравшимся. И после обычных приветствий и представлений премудрые вскоре включились в разговор, заговорив вначале об истоках мудрости и о том, как она накапливается, рассказав много интересного о ее развитии. «У ангелов, — сказали они, — премудрость никогда не иссякает, но вечно возрастает и умножается».

Когда ангел услышал это, он сказал, обращаясь к премудрым: «За обедом наш князь говорил с этими людьми о том, где угнездилась мудрость, утверждая, что в благодеянии. Не хотите ли вы что-либо добавить?»

Они сказали: «Прежде всего, когда люди были созданы, они были полны мудрости и любви — не ради собственного блага, но ради того, чтобы передавать их один другому, и неотъемлемой частью премудрости является то, что считается мудрым не тот, кто мудр сам по себе и живет лишь ради себя, но тот, кто в то же самое время живет и ради других. Именно на этом основании зиждется человеческое сообщество, которое в противном случае не могло бы существовать. Жить для других означает совершать благие деяния. Благие деяния — скрепляющие общество узы, и этих уз столько, сколько благих деяний, то есть их бесконечное множество. Существуют духовные блага, связанные с любовью к Богу и любовью к ближнему. Существуют нравственные и гражданские блага, относящиеся к любви к обществу и конкретному сообществу, к которому человек принадлежит, или, к примеру, к компаньонам, деревенским жителям, с которыми соседствует. Существуют мирские блага, относящиеся к любви к миру и его нуждам. И существуют телесные блага, связанные с любовью к тому, чтобы держать свое тело в должной форме ради более высоких благ.

Все эти блага вменены человеку, и он должен исполнять свое предназначение шаг за шагом, творя добро одно за другим, а когда два добрых дела соединяются вместе, одно является частью другого. Люди, вовлеченные в главное, или духовное добро-делание, оказываются вовлеченными во все возможные виды добро-делания; такие люди и являются премудрыми. Те же, кто занят не главными, но второстепенными разновидностями добро-делания, а также теми, что следуют еще ниже, не являются премудрыми, а только кажутся таковыми с точки зрения напускной нравственности и любезности. На самом же деле они дьяволы, ибо любят только мир и себя в мире.

Те же, кому доступен лишь четвертый уровень добро-делания, мудры наименее всего. В действительности они — дьяволы, ибо живут лишь для себя, а если что и делают для других, то ради самих себя же.

Более того, каждой любви присуща ей одной свойственная радость, ибо любовь и существует благодаря радости, а радость, происходящая от любви к добро-деланию,— это небесная радость. Она снисходит по порядку ко всем более низким радостям, возбуждает их в соответствии с тем, какое место они занимают в своей иерархии, и делает их вечными».

И тогда они перечислили несколько небесных удовольствий, которые происходят от любви к добро-деланию, и сказали: «Таких удовольствий тысячи и тысячи, и те, кто оказывается на Небе, познают их».

И так они провели весь день до вечера, во все более премудрых беседах о любви к благу.

19 Но к вечеру явился к тем десяти одетый в льняное платье гонец и пригласил их на свадьбу, которая была назначена на следующий день. Гости сообщества возликовали, что смогут увидеть на Небе даже свадьбу.

После того их отвели к одному из главных советников на ужин, а после ужина они один за другим вернулись, и каждый отправился в свои покои, и там они спали до утра.

Проснулись они от звуков пения дев и отроковиц, о котором говорилось выше, исходивших от домов, расположенных вокруг площади. На этот раз они воспевали супружескую любовь. Сладкозвучное пение глубоко тронуло и взволновало гостей, и они заметили, что счастливая приятность усугубила их радость, усилила ее и освежила.

Когда настало время, ангел сказал: «Приготовьтесь, и наденьте на себя те небесные одежды, которые прислал вам князь».

Они так и сделали, и одежды те сияли, словно сотканные из света. Они спросили ангела: «Отчего это происходит?»

Ангел ответил: «Оттого, что вы идете на свадьбу. В такие дни как сегодняшний наши одежды блистают и становятся свадебными».

20 После того ангел отвел их к дому, где должна была состояться свадьба, и привратник отворил им двери. Прямо у порога их встретил и приветствовал ангел, посланный женихом, провел в дом и усадил на отведенные для них места. Затем их от имени невесты пригласили в комнату, посреди которой они увидели стол с великолепным светильником с семью свечами и золотыми канделябрами. На стенах висели серебряные лампады. И когда они горели, от их света воздух казался золотым. Возле стола с золотым семи-свечником они увидели два стола с тройными рядами хлебов, а по всем четырем углам комнаты стояли столы с хрустальными чашами.

Пока они на все это взирали, дверь, ведущая в следующую за невестиной комнату, отворилась, и оттуда вышли шесть дев, а за ними следовали невеста и жених, которые держались за руки и шли к своим местам, расположенным напротив стола с семисвечником. Там они уселись, жених — слева, а невеста — одесную жениха, и шесть дев встали возле невесты.

Жених был в сверкающей пурпурной мантии и белоснежной тунике с эфодом. На эфоде был золотой диск, обрамленный бриллиантами с выгравированным в центре орленком, брачным символом того небесного сообщества. На голове у жениха был кидар.

На невесте же была алая мантия с длинной, до пят, расшитой тогой, а под грудью она была опоясана золотым поясом. Голова невесты была увенчана золотой короной с рубинами.

И когда они вместе воссели, жених повернулся к невесте и надел на ее палец золотое кольцо. Затем он надел ей браслеты и ожерелье с большими жемчужинами. Жених замкнул браслеты на запястьях невесты, а ожерелье — на ее шее и сказал: «Прими эти подношения», — и когда она приняла их, он поцеловал ее и сказал: «Теперь ты моя», — и назвал ее своей женой.

Когда все это свершилось, гости вскричали: «Да будет с вами благословение Господне!». Каждый прокричал это по отдельности, а потом вместе со всеми. Тот, кого князь послал присутствовать на церемонии от своего имени, также вскричал. И в то самое мгновение густой фимиам, означавший благословение небес, наполнил комнату. Тогда слуги взяли хлеба со столов возле семи-свечника и наполненные вином чаши со столов, что стояли по углам, и поднесли каждому гостю и хлеб и чашу, и те ели и пили. После чего муж и жена встали и подошли к брачному чертогу в сопровождении шести дев, державших в руках зажженные лампады, прошли в опочивальню, и дверь за ними затворилась.

21 Потом ангел-провожатый заговорил с участниками брачного пира о десяти своих спутниках, рассказав, как привел их по приказанию свыше и показал им великолепие княжеских палат и их окрестностей и как они угощались за одним столом с князем, а потом беседовали с премудрыми. И он спросил: «Можно ли им поговорить и с вами?»

И тогда те пришли и стали говорить.

И один из премудрых участников брачного пира спросил: «Понимаете ли вы, что означает все то, что вы сейчас видели?»

«Не вполне, —отвечали они и спросили в свою очередь: — Почему жених, а теперь муж, был так одет?»

«Жених, а теперь муж, представлял Господа, а невеста, теперь жена, представляла Церковь, — ответили им, — потому что на Небе свадьба символизирует женитьбу Господа на Церкви. Вот почему на голове у него был кидар, и вот почему он был одет, как Аарон, в мантию, тунику и эфод. И вот почему на голове у невесты, а теперь жены, была корона, и на ней была надета королевская мантия. После они будут одеваться совсем иначе, ибо это торжество длится всего один день».

И они спросили еще: «Если он представлял Господа, а она — Церковь, почему тогда она сидела по его правую руку?»

«Потому что сочетание Господа и Церкви составляет двоица: любовь и премудрость, — ответил премудрый, — и Господь есть любовь, а Церковь есть премудрость, и премудрость располагается одесную любви. Для воцерковленного человека это распознается словно бы из-за его собственных внутренних богатств, и, взращивая в себе мудрость, он получает любовь Господа. Одесную пребывает могущество, а могущество любви достигается через мудрость. Но единожды, после свадьбы, этот порядок меняется, ибо тогда уже муж представляет мудрость, а жена—любовь к его мудрости, — это есть, конечно, не изначальная любовь, но любовь вторичная, которую жена получает от Господа через премудрость мужа.— Любовь Господа, которая есть любовь первая, составляет любовь премудрствования у мужа, а по этому самому, после брака, оба вместе—муж и его жена представляют Церковь. Еще спросили спутники Ангела: почему вы мущины не стояли со стороны Жениха, ныне Мужа женатаго так, как шесть Дев стояли со стороны Невесты, ныне Жены замужней? Это по той причине, сказал Премудрый, что ныныне числимся между девами, а число шесть означает всех или полный набор. На вопрос тех же, что тут разуметь должно,—Премудрый сказал, что Девы означают Церковь, а Церковь состоит из обоего пола, почему и мы, относительно Церкви— Девы; что действительно так, о том явствует и из этих слов в Апокалипсисе: "Это те, которые не осквернились с женами, ибо они девственники; это те, которые следуют за Агнцем, куда бы Он ни пошел. Они искуплены из людей, как первенцу Богу и Агнцу" (Откр.14:4).—По тому самому, что Девы означают Церковь, Господь и уподобил их упоминаемым в Евангелии десяти ДЕВАМ приглашённым на браки. Матф. 24:1 и след.—Также чрез Израиля, Сион и Иерусалим означается Церковь, и потому в Слове многократно именуется ДЕВА и ДЩЕРЬ ИЗРАИЛЯ, СИОНА и ИЕРУСАЛИМ. Господь Сочетание Его с Церковью показывает у Давида так: “Дочери царей между почетными у Тебя; стала царица одесную Тебя в Офирском золоте. Слыши, дщерь, и смотри, и приклони ухо твое, и забудь народ твой и дом отца твоего. И возжелает Царь красоты твоей; ибо Он Господь твой, и ты поклонись Ему. И дочь Тира с дарами, и богатейшие из народа будут умолять лице Твое. Вся слава дщери Царя внутри; одежда ее шита золотом; в испещренной одежде ведется она к Царю; за нею ведутся к Тебе девы, подруги ее, приводятся с весельем и ликованьем, входят в чертог Царя" (Пс.44:10-16). Наконец спутники Ангела сделали вопрос, от чего при браке не присутствовал и не служил никакой Священник? На этот вопрос отвечал Премудрый, что служение Священника при браке приличествует на земле, а не в Небе, где происходит представление Самаго Господа и Церкви, о чем на земле не знают; однако же и у нас Священник служит при Обручениях: он выслушивает Согласие, которое принимает, утверждает и освящает. Согласие есть существенность Супружества, прочие же последующие обряды составляют его изображения.

22. После этаго Ангел вождь, подойдя к шести Девам, и также объявив им о спутниках своих, просил удостоить их своим собеседованием; но лишь только оные начали приближаться для собеседования, вдруг отдалились и вошли в свою комнату, где были тогда и подруги их девы. Ангел вождь, увидев это, последовал за ними и спросил, для чего они, не побеседовав со спутниками его, вдруг удалились? Мы не могли прибли¬зиться к ним,—отвечали Девы. Почему же так, спросил их Ангел? Сами не знаем об этой причине,—сказали Девы, но почувствовали что-то, воспретивившее и возвратившее нас от них; пусть извинят. Тогда Ангел возвратясь к своим спутникам, объявил им ответ Дев, присовокупив к тому: я догадываюсь, что у вас есть любовь пола нечистая; в Небе мы любим дев по красоте и изящности нравов, и хотя мы любим их весьма сильно (impense), но чисто. Спутники при этом улыбнулись и сказали Ангелу: подлинно отгадываешь; ибо кто властен, видев близко такую красоты, ничего не пожелать?

23. После этаго веселаго Товарищества все приглашённые на брак разошлись, также и десять тех Мужей с Ангелом своим, но, как тогда уже был поздний вечер, то пошли спать. На рассвете услышали Возглашение: СЕГОДНЯ СУББОТА; и потому они встав, спросили Ангела, что это значит? Ангел отвечал им, что это возглашение для Богочествования, которое совершается в установленныя времена и Священниками объявляется. Такое празднование совершается в наших Храмах и продолжается около двух часов; почему, если угодно, пойдем туда со мною—и я введу вас. Приготовившись, они пошли с Ангелом и вошли в Храм, который был обширный—овальный, вмещающий до трех тысяч входящих. В нем находились скамьи или седалища, расположенныя в непрерывном порядки, соответственно фигур Храма, составляя круг, и задния из них находились возвышенное передних. Кафедра тут возвышалась несколько назад от центра, а дверь за кафедрою находилась с левой стороны. Когда вошли туда десять Мужей пришельцов с Ангелом вождем своим, то Ангел, указав им места гд бы они сели, сказал им: каждый, входящих в Храм, знает свое место,—и это знает по впечатлению, почему и не может сесть на ином месте, а если сядет на другом месге, то ничего не услышит и ни о чем не поиметь—и даже возмущает порядок, от какового возмущения и Священник не получает вдохновения.

24. Когда собрались в этот Храм, то Священник, взойдя на кафедру, произнес проповедь, исполненную духом премудрости. Проповедь была о святости Писания священнаго и о соединены Господа с обоими Ми-рами—Духовным и Естественным чрез оное. Будучи тогда в таком просвещении, Священник совершенно уверил, что эта Священная Книга диктована от Иеговы Господа, и что потому в ней есть Сам Он, так, что Сам есть Премудростью там; но что Премудрость, которая есть Сам он там, под смыслом буквальным содержится сокровенна, а открывается тем только, которые находятся в истинах учения и с тем вмест в благах жизни, и так в Господе и Господь в них. К этой Проповеди Священник прибавил желательную речь (votivam orationem), и потом сошел с кафедры. При выходе слушателей из Храма, Ангел просил Священника, чтобы он сказал спутникам его несколько слов мирных. Священник, подойдя к тем спутникам, разговаривал с ними около получаса и объ-яснял о Божественной Троице, что она есть в Иисусе Христе, в Котором Исполненпа всякаго Божества телесно обитает, по изречетю Апостола Павла. Потом он изложил о Соединены Человеколюбия и Веры, но преимущественно говорил о Соединении Человеколюбия и Истины, потому, что Вера составляет Истину.

25. После благодарных слов, спутники Ангела возвратились с ним в дом. Тут Ангел им сказал: этот день есть Третий от восшествия вашего в Общество этого Неба; и так как Господь приуготовил вас для пребывания здесь только на три дня, то и время теперь мне с вами разлучиться: почему сложите с себя одежды, присланныя вам от вашего Князя и облекитесь в свои. Когда они были уже в своих одеждах, то почувствовали в себе желание отойти, а потому и сошли в сопровождены Ангела—даже до самаго места собрания. Здесь они воздали благодарение Господу за то, что удостоил их ублажить знанием и разумением о Радостях Небесных и Благополучие вечном.