3:15,17 Братия! говорю по [рассуждению] человеческому: даже человеком утвержденного завещания никто не отменяет и не прибавляет [к нему]… Я говорю то, что завета о Христе, прежде Богом утвержденного, закон, явившийся спустя четыреста тридцать лет, не отменяет так, чтобы обетование потеряло силу.
Закон Моисея всегда был весьма авторитетным. До сих пор его почитают не только иудеи, но и представители других религий, включая христиан. Более того, даже атеисты считают эти постановления фундаментальными с этической и моральной точек зрения. С того времени, как Моисей спустился с горы, неся с собой каменные скрижали, Закон приобретал все более и более авторитетности. Кажется, что ничто не сравнится и не может поспорить с таким авторитетом. Павел же настоящий авторитет видит совсем в другом. Он копает глубже в Писание, утверждая, что обетование Аврааму является более фундаментальным документом. Причем Павел говорит, что это обетование есть завет о Христе. Если помните, однажды, спустя несколько лет странствий по Палестине, Авраам высказал Богу недовольство тем, что у него нет потомства (Быт.15:2,3). В тот вечер Бог пошел на беспрецедентный шаг. Он заключил с ним завет, пройдя через трупы рассеченных животных. Так вот, Павел считает, что это и был завет о Христе. То есть, Бог пообещал Аврааму потомка, через которого благословятся все народы земли. Через много лет появился могущественный Закон Моисея, который на время затмил обетование, данное Аврааму. Люди забыли, но Бог не забыл, потому что никто не может утвержденное завещание отменить или изменить. Мы видим в этом, насколько Бог верен, насколько последователен и скрупулезен. К сожалению, люди не таковы. Как только появляется удобный случай, мы склонны нарушать наши договоренности. Это разрушает наши отношения. С Богом же легко, потому что Он никогда не забывает тех обещаний, которые дал. Нужно быть похожим на Бога, и тогда наши дети начнут верить в нас. А это того стоит.