Автор: Аркуш

«Тогда петух запел во второй раз. И вспомнил Петр слово, сказанное ему Иисусом: прежде нежели петух пропоет дважды, трижды отречешься от Меня; и начал плакать» (Мар.14:72)

Христианские проповедники часто осуждают Петра, жестко критикуя его поступок и даже сравнивая его с предательством Иуды. Однако христианам следует знать, что у иудеев существовало такое фундаментальное понятие, как «грех по неведению». Собственно говоря, жертвоприношения животных совершались по Закону только за грехи по неведению. Грех, совершенный преднамеренно и сознательно, не мог быть искуплен жертвой. В книге Чисел (см. Чис. 15:22-31), перечислены жертвы, которые должны быть принесены, если человек совершит греховное деяние по неведению. Но этот отрывок заканчивается словами: «Если же кто… сделает что дерзкою рукою… то он хулит Господа: истребится душа та из народа своего; … грех ее на ней». Грех по незнанию простителен, а грех сознательный, грех гордыни, после совершения которого человек не почувствовал никакого раскаяния — нет (см. Втор. 17:12). Но что же тогда иудеи считали грехом по неведению? Сюда конечно относились поступки, которые совершались по незнанию. Но к грехам по неведению также относились поступки, совершенные человеком в приступе гнева или страсти и под влиянием непреодолимого искушения, а также грехи, за которыми последовало раскаяние. Отсюда следует, что, поскольку Петр совершил свой поступок под влиянием искушения, которое в тот момент было для него непреодолимо, и после раскаялся в своем поступке, то это был грех по неведению, не более. Ему надлежало по Закону принести в жертву животное, и с этим грехом было бы покончено. Иисус принес в жертву Себя Самого за грехи по неведению всех людей. Возможно, сегодня кто-то считает свой грех настолько тяжким, что ему нет прощения, но стоит такому человеку уверовать в Иисуса Помазанника и покаяться перед Богом, этот грех  становится грехом по неведению, за который уже принесена совершенная жертва.

«Служанка, увидев его опять, начала говорить стоявшим тут: этот из них. Он опять отрекся. Спустя немного, стоявшие тут опять стали говорить Петру: точно ты из них; ибо ты Галилеянин, и наречие твое сходно. Он же начал клясться и божиться: не знаю Человека Сего, о Котором говорите» (Мар.14:69-71)

Когда служанка отошла, Петр мог ожидать, что вот-вот его схватят и отведут туда же, где Иисус, но ничего подобного не случилось. Вместо этого узнавшая его женщина опять появилась, ей видимо показалось занятным, что Петр шарахается от нее, и служанка стала указывать на него другим людям, находившимся во дворе. Не сказано, что кто-то обратил на Петра внимание из-за слов той женщины в этот раз, но он еще больше испугался и опять отрекся. Однако, услышав его голос, на него все же обратили внимание окружающие. Они заметили, что Петр говорит с акцентом,  распространенном в Галилее, возможно, они тоже потешались над ним, но нигде не сказано, что эти люди проявили по отношению к Петру агрессивность. Тем не менее, Петр, чье сознание было парализовано страхом, уже вряд ли мог здраво оценивать ситуацию, и потому опять отрекся.

Давайте представим, как могла бы измениться ситуация, если бы Петр сказал той служанке: «Да, я Его ученик, и я здесь потому, что готов пойти за Иисусом, что бы с Ним ни произошло». Возможно, служанка сказала бы Петру: «Да!? Я всегда хотела узнать о Нем побольше. Расскажи мне об Иисусе». Думал ли Петр о возможности такого развития событий? Но мы можем также спросить и себя, думаем ли мы, что страх часто отделяет нас от людей, которые нуждаются, чтобы кто-то рассказал им правду о Христе. Например, вместо того, чтобы показывать мусульманам свою измененную христианскую жизнь, христиане заняты распространением страха перед натиском Ислама. Мы готовы проповедовать о Христе чистым и умытым прихожанам на воскресных собраниях, но с ужасом шарахаемся от подвыпившего человека, на темной улице. А правильно ли это? Помните, страх – орудие сатаны, который использует его, чтобы сеять между людьми взаимную неприязнь и недоверие.

«Когда Петр был на дворе внизу, пришла одна из служанок первосвященника и, увидев Петра греющегося и всмотревшись в него, сказала: и ты был с Иисусом Назарянином. Но он отрекся, сказав: не знаю и не понимаю, что ты говоришь. И вышел вон на передний двор; и запел петух» (Мар.14:66-68)

Теперь вернемся к истории Петра. Мы говорили о том, что на рассвете, когда Петр в очередной раз отказался признаться, что является учеником Иисуса, и еще раз пропел петух, Иисуса вывели из дворца Анны и повели через двор к воротам, а затем увели совсем во дворец первосвященника Каиафы. Этот момент позволил Петру взглянуть в глаза своего Учителя. После этого Петр вышел со двора Анны в слезах (ср. Лук.22:61,62). На этом заканчивается история об отречении Петра, но интересно также проследить эволюцию его поступка. Мы оставили его духовно сломленным, сидящим в оцепенении у костра. Он не имел навыка духовного противостояния злу, хотя Иисус много раз учил этому своих учеников, и потому просто бездействовал. И очень важно увидеть, что когда человек бездействует, не противостоит духовному давлению зла, дьявол продолжает атаки, надеясь добить его до конца. Никому еще не удавалось избавиться от атак дьявола, закрывшись в своем доме или уехав на дачу, — дьявол выберет момент и нанесет очередной удар. То, что случилось с Петром, было результатом атаки дьявола. Нигде не написано о том, что служанка задала свой вопрос подозрительным или угрожающим тоном, говорящим о её намерениях. Скорее всего, она просто задала вопрос, не желая причинить Петру ничего плохого. Если бы это было не так, и вообще кому-то было дело до Петра, то служанка, независимо от ответа Петра подняла бы шум и Петра бы арестовали для разбирательства. Скорее всего, она была просто надоедливой болтушкой, которая во все сует свой нос. Однако страх сделал свое дело, а через страх дьявол заставил Петра увидеть в ней угрозу. Поэтому Петр, будучи не в силах совладать со страхом, отрекся в первый раз. Не позволяйте страху ни на минуту укореняться в вашем духе. Страх – это верный признак присутствия дьявола.

«Кое-кто из них стал плевать в Него и, закрыв Ему лицо, бил по голове и говорил: — Вот теперь пророчествуй! Затем Его стали избивать слуги» (Мар.14:65 Р.В.)

Разнузданное и низкое поведение членов синедриона, о котором мы читаем сегодня, мало напоминает поведение членов высшего суда. Кто из вас поверит, что таким людям можно было бы доверить хоть какое-то дело, требующее справедливого решения? Вчера мы говорили о том, что это дьявол подталкивал первосвященника и с ним весь синедрион к состоянию, в котором их грех уже не имел извинения. И дьявол добился своего. Теперь, когда они уже переступили через страх Божий, не осталось никакого мерила чести, морали или хотя бы просто приличия, которое могло бы хоть как-то сдерживать их. Можно с уверенностью сказать, что они готовы были растерзать Иисуса на месте, если бы не страх перед Римской властью, которая не простила бы им такого произвола. Судя по репликам членов высшего суда, которые, плюясь и нанося Иисусу удары по голове, кричали: «Вот теперь пророчествуй!», — их в словах Иисуса возмутило именно пророчество о грядущем суде. Большинство из них слышали притчу о виноградарях, которой Иисус обличал их в храме, и они хотели схватить Его прямо там: потому что смысл всей притчи выражался в следующих словах: «Что же сделает хозяин виноградника? — Придет и предаст смерти виноградарей, и отдаст виноградник другим» (Мар.12:9). Этого их гордое самолюбие не могло простить Иисусу, и они при первой же возможности, стали вести себя, как Его заклятые враги, становясь на путь полного неповиновения Богу.

Здесь мы находим также иллюстрацию еще одной истины: проявления низменных чувств заразительны. Слуги первосвященника тут же прониклись этим духом вседозволенности и вслед за членами синедриона стали избивать Иисуса. Если руководители отступают от норм морали и истины, этим немедленно заражаются их холопы, что приводит к утверждению власти дьявола в таком сообществе.

«Но Иисус молчал и не давал ответа. Первосвященник снова спросил Его: — Ты — Помазанник, Сын Благословенного? — Я, — ответил Иисус: — И вы увидите Сына человеческого сидящим по правую руку Всемогущего и идущим с облаками небесными. Первосвященник, разодрав на себе одежды, сказал: — Зачем нам еще свидетели? Вы сами слышали кощунство! Каким будет ваше решение? И все признали Его виновным и приговорили к смерти» (Мар.14:61-64 Р.В.)

Обратите внимание на то, как дьявол подталкивал первосвященника и с ним весь синедрион к состоянию, в котором их грех уже не имел извинения, как Сам Иисус сказал: «Если бы Я не пришел и не говорил им, то не имели бы греха; а теперь не имеют извинения во грехе своем. Ненавидящий Меня ненавидит и Отца моего» (Иоан.15:22,23). Вот Он пришел, причем они сами привели Его на суд. Он молчит, но они сами спрашивают Его: «Ты ли Мессия?» И Он отвечает им положительно: «Я». Теперь никто из присутствующих в той комнате не мог сказать, что не знал, Кто стоял тем ранним утром перед ними. У них был выбор: либо поверить Иисусу, пасть перед Ним и поклониться Мессии, либо продолжить суд и завершить дело предания Его на смерть. Они избрали второе и тем самым подписали приговор, но не Иисусу, а самим Себе, поскольку они расписались в своей ненависти к Богу. Что же касается Иисуса, то их приговор не имел над Ним власти, потому что ничто земное не могло помешать Ему занять Свое место по правую руку Всемогущего. И еще Иисус напомнил им о том дне, когда уже не люди будут судить Его, а Он явится на облаках, чтобы совершить Свой суд над землей и её обитателями (ср. Мар.13:26). Возможно, именно это предупреждение о грядущем суде окончательно вывело первосвященника из себя, что привело к вынесению смертного приговора Иисусу.

В поведении первосвященника и синедриона для нас содержится яркий пример отсутствия в людях страха Божьего, который есть не боязнь Бога, а боязнь в силу своего обольщения стать противниками Бога.