Путник и великан

Давным-давно некий человек заблудился в лесу и встретил великана.

Тот схватил путника и свирепым голосом сказал ему:

— Отныне ты будешь моим рабом!

Но человек нашёл в себе мужество ответить:

— Нет, лучше убей меня, но я не буду твоим рабом!

Великан зарычал от ярости и ударил пленника. Человек упал, а когда очнулся, то решил про себя: «Буду терпеть побои, но не поддамся злодею!»

Он взглянул на великана и очень удивился — тот стал меньше ростом.

— Или ты станешь моим рабом, или я убью тебя! — свирепо закричал уменьшившийся ростом великан. И на человека со всех сторон градом посыпались удары. Но с каждым ударом великан становится всё меньше и меньше. Вот он уже и вовсе превратился в безобразного карлика…

Тогда человек с трудом поднялся на ноги и, не обращая внимания на боль от полученных побоев, засмеялся:

— А, вот в чём дело! Ты не переносишь терпения человека, поэтому и потерял свою силу и рост. Теперь я тебя не боюсь!

Карлик, услышав эти слова, затрепетал от страха, съёжился и как мышь юркнул в расщелину среди скал. С тех пор он уже не являлся человеку, победившему великана своим мужеством и терпением.

Жертва страха

В одной деревне на берегу могучей горной реки со времени постройки моста, связывающего оба берега, существовала языческая традиция. Каждую весну, когда вода в реке, с грохотом несущаяся по порогам,  становилась белой, крестьяне сбрасывали с моста корову или лошадь. Люди говорили: «Вода бурлит, крови хочет!» Они верили, что если река не получит жертву, то разрушит мост, и тогда жителям деревни будет закрыт путь к пастбищам и садам на другой стороне реки. В это время года течение в реке было столь бурным, что невозможно было даже разглядеть упавшую в реку жертву, река словно мгновенно проглатывала её. И это производило на людей очень сильное впечатление, трепет и ужас. Той весной в жертву было решено принести большую двухгодовалую корову. Бедолагу должен был столкнуть с моста хозяин. Ему взялись помогать два взрослых сына. Но корова, услышав грохот воды, уперлась передними копытами перед входом на мост и напрочь отказывалась на него ступать. Пришлось привязать ей на рога веревку и тянуть за собой на середину моста. Чтобы крепче держать веревку, хозяин намотал ее на руку. Сыновья же то толкали корову сзади, то сбоку, от чего та стала метаться по узкому мосту без перил из стороны в сторону, оступилась на краю, не удержалась и полетела в воду, увлекая за собой хозяина, не успевшего размотать веревку на руке. Так большим горем закончилось в тот день это языческое жертвоприношение. А река все равно не унялась и еще две недели держала в страхе жителей деревни. Узнав об этом печальном событии Несторий сказал: «Люди погибают из-за того, что сатана обрушивается на них силой их же страха, но он не имеет никакой власти над тем, кто не боится, доверяя Богу».

Дмитрий Питиримов

Глаза любви

В горах, где жил с учениками старец Несторий, люди принадлежали к многим народностям. Среди них были ильнаги и ульчаны. Ильнаги — это суровые охотники, жившие в снежных горах. А ульчаны предпочитали селиться среди лесов предгорья. Веками эти народы враждовали между собой. В прошлом во время голодных зим ильнаги часто спускались с высоких гор, чтобы грабить ульчанские поселения. Они угоняли скот и уносили с собой продовольствие. Прошли годы, тоговцы проложили дороги в высокогорные ильнагские селения, теперь люди могли торговать, вместо того, чтобы заниматься грабежами. Но среди ульчан сохранился страх перед набегами ильнагов. Обитель Нестория располагалась близко к территории ульчан. За годы его жизни здесь, многие из этого народа уверовали в Христа и приняли крещение. Но уже будучи христианами они продолжали с ненавистью высказываться об ильнагах. Каждый раз, когда Несторий становился свидетелем этого, он останавливал ульчан говоря: «В Иисусе Христе вы больше не ульчаны, а новый народ созданный Богом для добрых дел. Страх всегда заставляет нас смотреть на людей предвзято. Если вы смотрите на человека глазами страха, то наверняка увидите в нем врага. А если глазами любви — то брата». Со временем христиане из ульчан стали первыми проповедниками, принесшими Евангелие в ильнагские села.

Дмитрий Питиримов

Живите!

Одного мальчика мама привезла на озеро. Он впервые увидел такой большой водоем в четыре года и был потрясён увиденным. Стояла жара. Мама сказала мальчику: «Ты можешь поплескаться на мелководье с другими детками». Но мальчик стоял по колено в воде и боялся пошевелиться. Вода была прозрачная и прохладная, заманчивая. Другие дети купались и брызгались, визжа и хохоча. А мальчик стоял в воде неподвижно и боялся детей, которые могли его обрызгать. Был чудный жаркий летний день.

Многие люди так проживают жизнь: стоят в жаркий день по щиколотку в прохладной воде и боятся измочить трусики. Боятся пошевелиться, парализованные страхом.

Понимаете, в жизни невозможно жить и не пачкаться. Не падать. Не мочить штанишки в озере и не терять игрушки. Невозможно прожить жизнь и ни разу не упасть. Всякое бывает в жизни; уберечься от всего и сохранить снежную белизну одежд невозможно, если жить по-настоящему.

Но многие люди смертельно боятся неудачи или падения. И стоят на одном месте, стараясь не шевелиться. И шарахаются от тех, кто смеётся и брызгается.

Живите! Ничего страшного. Ну, упал, испачкался, ушибся. Ничего, это пройдёт. Страшно стоять в воде, не сметь шелохнуться и видеть в отражении своё постаревшее лицо.

По Анне Кирьяновой

О страхе

Пришел как-то к старцу Несторию ученик в большом волнении и страхе и говорит: «Там наверху, на дереве сто змей». — «Сто змей? Откуда им тут взяться? — удивился старец. — «Ну, не сто, а пятьдесят-то уж точно!» — «Пятьдесят?» — «Уж двадцать пять-то было!» — «Ты когда-нибудь слышал, чтобы двадцать пять змей вместе сползались?» — спрашивает Несторий. — «Десять — точно было». — «Ладно тебе», — говорит старец Несторий. — Хочешь сказать, у них там собрание было, что сразу десять змей приползли? Такого быть не может». — «Пять было». — «Пять?» — «Ну, ладно, две были». — «Ты их видел»? — «Нет, но слышал, как они в ветках шипели: ш-ш-ш».

Услышано >>>