Пример Сима и Иафета

«И увидел Хам, отец Ханаана, наготу отца своего, и выйдя рассказал двум братьям своим. Сим же и Иафет взяли одежду и, положив ее на плечи свои, пошли задом и покрыли наготу отца своего; лица их были обращены назад, и они не видали наготы отца своего» (Бытие 9:22,23)

Размышления о моем отношении к пожилой собаке привели меня к еще более широким обобщениям. Жизнь собак проходит быстро. Мы берем в дом милого, веселого щенка, от которого приятно пахнет. Но относительно скоро рядом нами оказывается старое неповоротливое существо, которое требует наших забот. Но ведь это та же самая собака, и в том, что она изменилась, нет никакой её вины!

Мы все стареем. Когда мы еще дети, наши родители сильные, красивые и влиятельные. Но когда мы становимся взрослыми, наши родители становятся старыми. Меняется их внешний облик и поведение. Кому-то повезет, и он сохранит разум, а кого-то поразит деменция. Кто-то примет смерть, оставаясь на ногах, а кому-то потребуется всесторонний уход.

И здесь нас постигает ошибка: мы не принимаем старость наших родителей и хотим, чтобы они оставались такими же, как и были, но это невозможно! И вместо того, чтобы отрицать очевидность их старения, Любовь должна принять решение терпеливо, ведь любовь все переносит, пройти с ними до конца путь их жизни без огорчения, не разрушив отношений.

Что для этого нужно? Нужно изменить взгляд. Не сосредотачиваться на том, как старость обезображивает любимого, родного человека и не скорбеть о том, как уходят его силы, как меняется его характер и поведение, — а с любовью смотреть на то, что еще нам остается, даже, если это просто голос или звук дыхания.

Я пишу о моментах очень тяжелых испытаний, кто-то уже прошел их, кому-то еще предстоит пройти через старость родителей, а кому-то повезет дожить до старости со своим супругом или супругой. И в этом нам поможет пример Сима и Иафета. Они, в отличие от Хама не стали сосредотачиваться на немощи своего отца, не стали рассматривать его наготу, не стали обсуждать это с соседями, но незамедлительно, покрыли наготу своего отца. Именно так мы и должны поступать, ведь «любовь все покрывает».

Амели

У моей старшей дочери есть собака — йоркширский терьер. Зовут её Амели. У собак этой породы сложный характер. К тому же у Амели женское воспитание. Короче у нас с этой собачкой не было контакта. Прошедшим летом дочь с семьей поехали за рубеж в отпуск и оставили йорка нам. Надо уточнить, что Амели уже почтенного возраста, у нее слабые глазки, к тому же к ним привязался конъюнктивит. Но в этот раз мне удалось с самого начала правильно к ней относиться.

Я обратил внимание на то, как она повсюду ищет своих, стремится попасть в комнату, где перед отъездом с ней ночевала хозяйка. «Скучает, — подумал я, и я скучаю. Возьму-ка её на руки, поглажу, приласкаю, поскучаем вместе. А что у нее с глазками? Надо помогать. Капель никаких дочка не оставила. Чем мы глаза в детстве промывали? Крепким чаем? Давай помоем чаем». И так день за днем, вечер за вечером, пока дети не вернулись за ней.

Что Амели этим летом изменилась? Стала менее спесивой, больше стала отдавать тепла и собачьей ласки? Нет, она такая, как и была. Но моя любовь к дочери помогла мне посмотреть на ее собаку другими глазами, глазами любви.

Если бы я стал кричать на нее, а она стала бы прятаться от меня, поджавши хвост, понравилось бы это моей дочери? Нет, ведь она же её очень любит. А я люблю свою дочь, и это позволяет мне не обращать внимания на несовершенства её собаки, а наоборот помогает увидеть в Амели милое, смешное, беззащитное существо, требующее ухода и ласки. Заботясь о ней, я делал приятное своей дочке, хотя она была за тысячи километров от меня.

Начни я смотреть на эту собаку через призму плохого характера, то конечно увидел бы много негативного: и изо рта у нее воняет, и глупая она и старая, и неповоротливая. И это, в конце концов, могло бы распалить меня настолько, что я однажды врезал бы ей за что-нибудь. И по-обывательски это, можно было бы объяснить, но не с точки зрения законов Любви. И, слава Богу, что в этот раз мне удалось их не нарушить.

Нечем вам хвалиться

«Нечем вам хвалиться. Разве не знаете, что малая закваска квасит все тесто? Итак очистите старую закваску, чтобы быть вам новым тестом, так как вы бесквасны, ибо Пасха наша, Христос, заклан за нас. Посему станем праздновать не со старою закваскою, не с закваскою порока и лукавства, но с опресноками чистоты и истины» (1 Коринфянам 5:6−8).

Грех — злокачественное явление, духовно разлагающее и болезнетворное. Если не изъять его из среды верующих, он будет распространять свою инфекцию до тех пор, пока не заболеет вся община. Коринфяне не могли смело посмотреть в лицо этой истине, хотя они знали о ней уже задолго до печальных событий. Их гордость подталкивала их к забывчивости и небрежности, и Павел говорит им: «Нечем вам хвалиться». Тем самым он хочет сказать: «поглядите, вы оказались совершенно слепыми к вопиющему греху, который и погубит вашу церковь, если вы не удалите его из вашей среды». Разве не знаете, что малая закваска квасит все тесто?

Бог устанавливает диагноз только по нормам Своей праведности. Мы можем быть высокоодаренными, осыпанными всеми благословениями, иметь большой успех, быть высокоуважаемыми — и также быть великими грешниками. Таким и было состояние Коринфской церкви. Среди верующих этой церкви служителями были Павел, Аполлос и Петр. Коринфяне во Христе «обогатились всем, всяким словом и всяким познанием» и «свидетельство Христово утвердилось» в них, и не имели «недостатка ни в каком даровании» (1:5−7). И все же они были терпимы к грехам, не исключая и таких, которые осуждались язычниками.

Большая община, чудеса, обширное служение, — все это не защищает и не оправдывает церковь, которая неверна в том, что касается очищения себя самой. Когда, будь-то с готовностью, будь-то даже только по небрежности, допускается, чтобы грех прошел неоспоренным, чтобы он безнаказанно сошел с рук, тогда церковь окажется в большей опасности распространения инфекции, — этой духовной болезни.

В древности, непосредственно перед выпечкой хлеба маленькую порцию теста изымали и приберегали. Этой малой закваске, или дрожжам, давали забродить в воде, и затем добавляли ее в следующий замес свежего теста, чтобы тесто поднялось. В том примере, который приводит Павел, закваска иллюстрирует влияние. Обычно это сравнение относилось к влиянию зла, хотя в Мф 13:33 оно символизирует доброе влияние небесного царства. Однако, в данном случае имеется в виду злое влияние. Все тесто в этом примере — поместная церковь. Если греху дать возможность, он испортит всю церковь, подобно тому, как закваска квасит все тесто. В том состоит порода греха, чтобы бродить, портить и распространяться все шире.

Наказание в церкви необходимо, чтобы удалять нечистоты, и предохранить Тело Христово от проникновения в него инфекции зла. Павел велел коринфским христианам не сообщаться с произвольно грешащими людьми. Сообщаться — это перевод слова «сунанамигнуми», которое буквально означает «смешиваться», а в этом употреблении должно пониматься, как «вести тесное, задушевное общение с кем-либо». Верным христианам нельзя вести тесную дружбу ни с кем из единоверцев, совершающих преднамеренные грехи. Если нарушители не послушают совета и предостережения двух или трех верующих и даже целой церкви, их следует вывести из общения. При этом нельзя делать никаких исключений. 

Ни одна церковь не обладает таким железным здоровьем, чтобы справиться с инфекцией греха, постоянно проникающего в ее среду. В этом отношении церковь не больше способна противиться беде, чем бочка самых здоровых и питательных яблок может сопротивляться порче, исходящей от одного единственного гнилого яблока. Единственное спасение в обоих случаях — изоляция.