Не время беспокоить

Жил один великий молитвенник, который молился по утрам три, четыре, пять часов подряд. И так продолжалось годы напролет. Он был великим ученым, великим знатоком Библии, очень образованным человеком.

Наконец Иисус Христос решил прийти к нему. Он пришел в виде пожилого, уставшего после дороги человека, встал позади и положил Свою руку на плечо молитвенника.

Тот оглянулся и спросил:

— Что Вы делаете? Разве Вы не видите, что я молюсь? Время ли беспокоить меня?

И Иисус отпрянул и исчез. Но почему? … ?

Совесть подлеца

Встретились однажды две совести: совесть праведного человека и совесть подлеца.
— Как живёшь? — спросила первая.
— Не спрашивай, — ответила вторая и заплакала, — не живу я, а мучаюсь. Мой хозяин стыд совсем потерял. Только о себе он думает, никто и ничего его не интересует. Каждого норовит обидеть, унизить, а о том, чтобы помочь кому — то в беде, и речи быть не может.
— А пробовала ты достучаться до его сердца?
— Конечно! По разному пробовала: я ему книги — о добре и зле — подсовывала, и людей к нему честных и добрых посылала. И всё напрасно. Знаешь, мне особенно обидно, когда ему говорят, что нет у него совести.
— А знаешь ты, что ему дороже всего?
— Тщеславен он. Он всегда хочет быть умнее всех, красивее всех и богаче всех.
— Я помогу тебе. Я знаю, что надо делать.
Пошептались совести и разошлись: каждая пошла к своему хозяину.

Утром следующего дня проснулся подлец и подумал:
— Ох и надоела мне моя жена.
— Как это надоела? — услышал он голос жены.
— Я разве что-то сказал? — удивился муж. — И как эта старая корова узнала, о чём я подумал?!
— Это я старая корова?! — отозвалась жена.

Подлец ничего не понимал. У него разболелась голова, он не мог себя заставить пойти на работу. Подлец позвонил начальнику:

— Доброе утро, — ласковым голосом начал он, а про себя подумал — Хотя бы скорее этот старый пень отправился на пенсию. Засиделся в кресле, как кролик в норе!
— Что-о-о? Я тебе покажу кролика! Ты уволен! — крикнул начальник и бросил трубку.

Подлец весь день места себе не находил, не в силах понять, как это окружающие слышат его мысли. Но главное было в том, что он не знал, как изменить свои мысли. И решил он, что не надо вообще думать. Это оказалось невозможным. Он всю жизнь говорил одно, а думал другое, а ему верили, его уважали и даже любили. И вдруг такое!

Подлец попробовал думать иначе, но это оказалось трудной задачей. Ведь всю жизнь он коллегам желал неудач, приятелям — бедности, соседям — болезнь, брату — одиночества. О думал о взятках, о чужой жене, завидовал успешным людям, хитрил и лгал, добиваясь своего. А теперь все обо всём узнают. Так и случилось.

И он всё чаще слышал:
— Бессовестный ты человек. Совсем совесть потерял!
— О чём они говорят?! О какой совести? Где её взять? — терзался подлец.
Все отвернулись от него. Он потерял аппетит, похудел, лишился сна.

— Нужно найти эту совесть, — говорил он себе. — Но где она?
— Я никуда не уходила. Я всегда была рядом, но ты не замечал меня. Я стучалась в твоё сердце, но оно было закрыто. Ты не хотел жить со мной в ладу, по совести. А теперь ты почувствовал, как страдали люди от того, что ты делал?
— Я не знаю, что значит жить по совести.
— Начни с того, что желай людям то, что ты пожелал бы себе. Когда изменишься, поговорим. А пока я ухожу.
— Подожди, что значит «изменишься»? В чём? В одежде, причёске? А, может машину другую купить? Объясни, не уходи!
— Ты изменишься тогда, когда испытаешь на себе всё, что творил с другими.
— Нет у меня выбора: надо или измениться, или умереть.

Всё, от чего страдали люди по его вине, бумерангом вернулось. Подлец испытал на себе коварство, предательство, обиды, унижения, издевательства. И научился он помогать, жалеть, сочувствовать, отдавать.

Прошло время и подлец стал терпеливым, дружелюбным, добрым. Появились друзья. Вернулось уважение.
Снова встретились две совести.
— Как живёшь? — спросила совесть праведника.
— Как видишь, хорошо! — ответила совесть бывшего подлеца.
Совести загадочно улыбнулись и направились каждая к своему человеку.

Старый Телефон

Я был совсем маленьким когда у нас в доме появился телефон — один из первых телефонов в нашем городе. Помните такие большие громоздкие ящики-аппараты?

Я был еще слишком мал ростом чтобы дотянуться до блестящей трубки, висевшей на стене, и всегда зачарованно смотрел как мои родители разговаривали по телефону.

Позже я догадалася, что внутри этой удивительной трубки сидит человечек, которого зовут: Оператор, Будьте Добры. И не было на свете такой вещи, которой бы человечек не знал.

Оператор, Будьте Добры знала все — от телефонных номеров соседей до расписания поездов.

Мой первый опыт общения с этим джином в бутылке произошел, когда я был один дома и ударил палец молотком. Плакать не имело смысла, потому что дома никого не было, чтобы меня пожалеть. Но боль была сильной. И тогда я приставил стул к телефонной трубке, висящей стене.

— Оператор, Будьте Добры.
— Слушаю.
— Знаете, я ударил палец… молотком…..

И тогда я заплакал, потому что у меня появился слушатель.

— Мама дома? — спросила Оператор, Будьте Добры.
— Нет никого, — пробормотал я.
— Кровь идет? — спросил голос.
— Нет, просто болит очень.
— Есть лед в доме?
— Да.
— Сможешь открыть ящик со льдом?
— Да.
— Приложи кусочек льда к пальцу, — посоветовал голос.

После этого случая я звонил Оператору, Будьте Добры по любому случаю. Я просил помочь сделать уроки и узнавал у нее чем кормить хомячка.

Однажды, наша канарейка умерла. Я сразу позвонил Оператору, Будьте Добры и сообщил ей эту печальную новость. Она пыталась успокоить меня, но я был неутешен и спросил:

— Почему так должно быть, что красивая птичка, которая приносила столько радости нашей семье своим пением — должна была умереть и превратиться в маленький комок, покрытый перьями, лежащий на дне клетки?
— Пол, — сказала она тихо, — всегда помни: есть другие миры где можно петь.

И я как-то сразу успокоился.

На следующий день я позвонил как ни в чем не бывало и спросил как пишется слово fix.

Когда мне исполнилось 9, мы переехали в другой город. Я скучал по Оператору, Будьте Добры и часто вспоминал о ней, но этот голос принадлежал старому громоздкому телефонному аппарату в моем прежнем доме и никак не ассоциировался у меня с новеньким блестящим телефоном на столике в холле.

Подростком, я тоже не забывал о ней: память о защищенности, которую давали мне эти диалоги, помогали мне в моменты недоумения и растерянности.

Уже взрослым я смог оценить сколько терпения и такта она проявляла, беседуя с малышом.

Через несколько лет, после окончания колледжа, я был проездом в своем родном городе. У меня было всего полчаса до пересадки на самолет.

Не думая, я подошел к телефону-автомату и набрал номер:

Удивительно, ее голос, такой знакомый, ответил. И тогда я спросил:

— Не подскажете ли как пишется слово fix?

Сначала — длинная пауза. Затем последовал ответ, спокойный и мягкий, как всегда:

— Думаю, что твой палец уже зажил к этому времени.

Я засмеялся:

— О, это действительно вы! Интересно, догадывались ли вы как много значили для меня наши разговоры!
— А мне интересно, — она сказала, — знал ли ты, как много твои звонки значили для меня. У меня никогда не было детей и твои звонки были для меня такой радостью.

И тогда я рассказал ей как часто вспоминал о ней все эти годы и спросил можно ли нам будет повидаться, когда я приеду в город опять.

— Конечно, — ответила она. — Просто позвони и позови Салли.

Через три месяца я опять был проездом в этом городе.
Мне ответил другой, незнакомый голос:

— Оператор.

Я попросил позвать Салли.

— Вы ее друг? — спросил голос.
— Да, очень старый друг, — ответил я.
— Мне очень жаль, но Салли умерла несколько недель назад.

Прежде чем я успел повесить трубку, она сказала:

— Подождите минутку. Вас зовут Пол?
— Да
— Если так, то Салли оставила записку для вас, на тот случай если вы позвоните… Разрешите мне прочитать ее вам? Так… в записке сказано:
«Напомни ему, что есть другие миры, в которых можно петь. Он поймет.»

Я поблагодарил ее и повесил трубку.

Пол Виллард