Пять поучительных истин о карандаше

Малыш смотрит, как бабушка пишет письмо, и спрашивает:

— Ты пишешь обо мне?

Бабушка перестает писать, улыбается и говорит внуку:

— Ты угадал, я пишу о тебе. Но сейчас важно не то, что я пишу, а то, чем я пишу.

Малыш смотрит на карандаш с любопытством, но не замечает ничего особенного.

— Что может быть интересного в карандаше? Он такой же, как и все остальные.

— Все зависит от того, как смотреть на вещи. О карандаше можно сказать пять истин, которые учат пяти важным правилам жизни человека.

Во-первых: Карандаш сам по себе ничего не пишет. Для того, чтобы он писал, карандаш должен находиться в чьей-то руке. Так и ты. Ты можешь быть гением, но никогда не должен забывать о существовании направляющей руки Божьей. Доверяй этой руке и учись чувствовать ее.

Во-вторых: чтобы писать, мне приходится затачивать карандаш. Это немного болезненно для него, но зато после этого карандаш пишет более четко. Так и ты, имей терпение, чтобы переносить заточку, помня, что это совершенствует тебя.

В-третьих: если пользоваться карандашом, всегда можно стереть резинкой то, что считаешь ошибочным. Запомни, что исправлять себя — не всегда плохо. Часто это единственный способ удержаться на верном пути.

В-четвёртых: в карандаше значение имеет не дерево, из которого он сделан и не его форма, а графит, находящийся внутри. Поэтому всегда думай о том, что происходит внутри тебя.

И наконец, в-пятых: карандаш всегда оставляет за собой след. Так же и ты оставляешь после себя следы своими поступками и поэтому обдумывай каждый свой шаг.

Один удар

У одного высокого китайского чиновника был единственный сын. Рос он неглупым мальчиком, но был неусидчивым, и чему бы его ни пытались научить, он ни в чём не проявлял усердия, и знания его были лишь поверхностны. Он умел рисовать и играть на флейте, но безыскусно; изучал законы, но даже писцы знали больше него. Отец, обеспокоенный таким положением, отдал его в ученики известному мастеру боевых искусств, чтобы сделать дух сына твёрдым, как и полагается настоящему мужу. Однако юноше вскоре надоело повторять однообразные движения одних и тех же ударов. Он обратился к мастеру со словами:— Учитель! Сколько можно повторять одно и то же движение? Не пора ли мне изучать настоящее боевое искусство, коим так славится ваша школа? Мастер ничего не ответил, но позволил повторять движения за старшими учениками, и вскоре юноша знал множество приёмов. Однажды мастер подозвал юношу и передал ему свиток с письмом. — Отнеси это письмо своему отцу. Юноша взял письмо и пошёл в соседний город, где жил его отец. Дорога в город огибала большой луг, посередине которого какой-то старик тренировал удар рукой. И пока юноша обходил по дороге луг, старик без устали отрабатывал один и тот же удар. — Эй, старик! — крикнул юноша. — Будет тебе молотить воздух! Ты всё равно не сможешь побить даже ребёнка! Старик крикнул в ответ, что пусть он сначала попробует его победить, а потом смеётся. Юноша принял вызов. Десять раз он пробовал напасть на старика и десять раз старик сбивал его с ног одним и тем же ударам руки. Ударом, который он до этого без устали отрабатывал. После десятого раза юноша уже не мог продолжать бой. — Я бы мог убить тебя с первого же удара! — сказал старик. — Но ты ещё молод и глуп. Ступай своей дорогой. Пристыженный, юноша добрался до дома отца и передал ему письмо. Развернув свиток, отец вернул его сыну: — Это тебе. Каллиграфическим почерком учителя на нём было начертано: «Один удар, доведенный до совершенства, лучше, чем сто недоученных».

Совесть подлеца

Встретились однажды две совести: совесть праведного человека и совесть подлеца.
— Как живёшь? — спросила первая.
— Не спрашивай, — ответила вторая и заплакала, — не живу я, а мучаюсь. Мой хозяин стыд совсем потерял. Только о себе он думает, никто и ничего его не интересует. Каждого норовит обидеть, унизить, а о том, чтобы помочь кому — то в беде, и речи быть не может.
— А пробовала ты достучаться до его сердца?
— Конечно! По разному пробовала: я ему книги — о добре и зле — подсовывала, и людей к нему честных и добрых посылала. И всё напрасно. Знаешь, мне особенно обидно, когда ему говорят, что нет у него совести.
— А знаешь ты, что ему дороже всего?
— Тщеславен он. Он всегда хочет быть умнее всех, красивее всех и богаче всех.
— Я помогу тебе. Я знаю, что надо делать.
Пошептались совести и разошлись: каждая пошла к своему хозяину.

Утром следующего дня проснулся подлец и подумал:
— Ох и надоела мне моя жена.
— Как это надоела? — услышал он голос жены.
— Я разве что-то сказал? — удивился муж. — И как эта старая корова узнала, о чём я подумал?!
— Это я старая корова?! — отозвалась жена.

Подлец ничего не понимал. У него разболелась голова, он не мог себя заставить пойти на работу. Подлец позвонил начальнику:

— Доброе утро, — ласковым голосом начал он, а про себя подумал — Хотя бы скорее этот старый пень отправился на пенсию. Засиделся в кресле, как кролик в норе!
— Что-о-о? Я тебе покажу кролика! Ты уволен! — крикнул начальник и бросил трубку.

Подлец весь день места себе не находил, не в силах понять, как это окружающие слышат его мысли. Но главное было в том, что он не знал, как изменить свои мысли. И решил он, что не надо вообще думать. Это оказалось невозможным. Он всю жизнь говорил одно, а думал другое, а ему верили, его уважали и даже любили. И вдруг такое!

Подлец попробовал думать иначе, но это оказалось трудной задачей. Ведь всю жизнь он коллегам желал неудач, приятелям — бедности, соседям — болезнь, брату — одиночества. О думал о взятках, о чужой жене, завидовал успешным людям, хитрил и лгал, добиваясь своего. А теперь все обо всём узнают. Так и случилось.

И он всё чаще слышал:
— Бессовестный ты человек. Совсем совесть потерял!
— О чём они говорят?! О какой совести? Где её взять? — терзался подлец.
Все отвернулись от него. Он потерял аппетит, похудел, лишился сна.

— Нужно найти эту совесть, — говорил он себе. — Но где она?
— Я никуда не уходила. Я всегда была рядом, но ты не замечал меня. Я стучалась в твоё сердце, но оно было закрыто. Ты не хотел жить со мной в ладу, по совести. А теперь ты почувствовал, как страдали люди от того, что ты делал?
— Я не знаю, что значит жить по совести.
— Начни с того, что желай людям то, что ты пожелал бы себе. Когда изменишься, поговорим. А пока я ухожу.
— Подожди, что значит «изменишься»? В чём? В одежде, причёске? А, может машину другую купить? Объясни, не уходи!
— Ты изменишься тогда, когда испытаешь на себе всё, что творил с другими.
— Нет у меня выбора: надо или измениться, или умереть.

Всё, от чего страдали люди по его вине, бумерангом вернулось. Подлец испытал на себе коварство, предательство, обиды, унижения, издевательства. И научился он помогать, жалеть, сочувствовать, отдавать.

Прошло время и подлец стал терпеливым, дружелюбным, добрым. Появились друзья. Вернулось уважение.
Снова встретились две совести.
— Как живёшь? — спросила совесть праведника.
— Как видишь, хорошо! — ответила совесть бывшего подлеца.
Совести загадочно улыбнулись и направились каждая к своему человеку.