Смирение хана

Когда Чингис-хан завоевывал целые страны, люди выходили к нему навстречу и кланялись хану в ноги, моля о пощаде. И вот, говорят, на пути его орды встретился одинокий монастырь, где жило всего несколько монахов. Никто не вышел из монастыря кланяться Чигис-Хану. И это озадачило завоевателя.

Он приказал своим военачальникам войти в монастырь, узнать, кто там главный и привести этого человека к нему. Когда отряд прибыл в монастырь, один из военачальников спросил у монахов, кто в монастыре главный. Те отвечали:

— Старец живет здесь. Но вы вряд ли уговорите его, чтобы он отправился с вами к вашему царю.

— Глупости, — рассмеялся военачальник, — если на то есть воля Могущественного Хана, то никто не может противиться ей.

Отряд вломился в келью монаха. Военачальники увидели старика, стоявшего на коленях в молитве.

— Следуй за нами, — сказал один из военачальников. — Наш повелитель Могущественный Хан хочет видеть тебя.

— Никто в мире не заставит меня покинуть это место, — отвечал старец. — Если ваш хан хочет увидеть меня, пусть сам придет сюда.

Военачальники были настолько поражены повелительным и одновременно спокойным тоном ответа старца, что не решились применить силу. Вернувшись к Чингис-Хану, они сказали:

— Старик настолько высокомерен, что мы опасаемся, повелитель, что и с Вами он поступит точно так же.

— Тот, кто не оказывает мне должного почтения, — умрет! — сказал гордый хан. — Я иду к нему!

Когда Чингис-Хан прибыл к старцу, тот первым начал разговор:

— Итак, ты — Могущественный Хан? Но я думаю, что тот, кто называет себя могущественным, на самом деле не могущественен и не может быть таковым.

Эти слова привели Чингис-Хана в ярость.

— Старик, — закричал он, выхватив из ножен меч, — если ты не подчинишься мне, я убью тебя! Сейчас твоя голова покатится с плеч!

Старец, остававшийся совершенно спокойным, ответил:

— Ты можешь отрубить мою голову. Но тебе не дано убить меня. Когда ты увидишь мою голову падающей на землю, я тоже увижу ее падающей. Ведь я получил вечную жизнь от Того, Кто один Всемогущ.

После этих слов ярость Чингис-Хана сменилась почтением к этому человеку. Он так и не смог убить старца, и с тех пор не называл себя Чингис-Ханом, то есть Могущественным Ханом, а употреблял свое обычное имя — Темуджин.

Однажды к Богу пришла женщина

Однажды к Богу пришла женщина. Ее спина была согнута под тяжестью большого мешка.

— Ты устала, женщина? — заботливо сказал Господь. — Сними свою ношу с плеч, присядь, отдохни.

— Спасибо, я ненадолго, — отказалась женщина, — только попрошу — и сразу назад! А то вдруг за это время уже что-нибудь случилось? Никогда себе этого не прощу!

— Что ты не готова себе простить?

— Если с моим ребенком что-нибудь стрясется. Я как раз и пришла, чтобы попросить Тебя: Господи, спаси и сохрани его!

— Я только этим и занимаюсь, — серьезно сказал Господь. — Разве я дал тебе повод усомниться в моей заботе?

— Нет, но… В этой жизни столько всяких опасностей, плохого влияния, крутых поворотов! А у него возраст такой все хочется попробовать, повсюду влезть, во всем как-то самоутвердиться. Я очень боюсь, что его занесет на повороте, он ушибется, и ему будет больно.

— Что ж, в следующий раз он будет осторожнее, потому что на своей шкуре узнает, что такое боль, — ответил Господь. — Это очень хороший опыт! Почему ты не хочешь дать ему научиться?

— Потому что хочу избавить его от боли! — горячо воскликнула мать.
— Ты видишь, я всегда ношу с собой мешок соломы, чтобы подстелить ее там, где он может упасть.

— И теперь хочешь, чтобы я обложил его соломой со всех сторон? Хорошо. Смотри же!

И Господь мигом сотворил целый ворох соломы и бросил его в мир. Она кольцом легла вокруг сына той женщины, отгородив его от всех опасностей, от всех соблазнов и искушений, а заодно и от жизни. Женщина видела, как ее сын пытается пробраться сквозь солому, но тщетно. Сын метался, пробовал разорвать соломенное кольцо, впадал то в отчаяние, то в ярость. А в конце концов достал откуда-то спички и поджег солому. Взметнулось пламя, и всю картину мгновенно затянуло дымом. — Сынок! — закричала женщина.

— Сынок, я иду на помощь!

— Хочешь подбросить в костер еще соломы? — спросил Господь.
— Имей в виду: чем больше соломы подстилают родители, тем сильнее желание прорваться сквозь нее любой ценой. Если же это не удастся, человек может и вовсе начать прожигать жизнь. Ведь он не знает, что такое боль, и что такое свобода выбора – тоже… Ты думаешь, что это мешок соломы, но на самом деле это мешок проблем. В нем находятся все ужасы, которые тебе чудятся, все опасения, которые в тебе живут, все страхи, которыми ты наполнена. Все, о чем ты думаешь и тревожишься, набирает силу и разрастается, потому что ты даешь этому энергию. Поэтому твоя ноша столь обременительна, а твоя спина так устала…

— Выходит, я не должна заботиться о сыне?! И это говоришь мне Ты, Господи?

— Заботиться — сколько угодно. Но вот беспокоиться ты не должна. Ведь я-то тоже о нем забочусь. Позволь и мне делать мое дело. Просто не мешай мне! Но это, как я понимаю, вопрос веры…

Источник

Утихни! Перестань!

Однажды Иисус с учениками сели в лодку и отправились на другой берег Галилейского озера. (Оно было такое большое, что иногда его даже называли морем). Пока они плыли, Иисус задремал. Но вдруг на озере поднялась страшная буря. Лодку захлёстывало волнами, и казалось, она вот-вот пойдёт ко дну, а Иисус спокойно спал на корме. Перепуганные ученики разбудили Его:

— Учитель! Мы гибнем! Спаси нас! Или Тебе всё равно?! Поднявшись, Иисус приказал буре:

— Утихни! Перестань! — и наступила тишина. Тогда Он обратился к ученикам:

— Что же вы так пугливы? Неужели у вас совсем нет веры? Но теперь ученики были напуганы ещё больше, потому что не могли понять: кто же Он такой, что Ему повинуются даже бури и ветры?

Позже, Иисус сказал своим ученикам: «ИСТИННО говорю вам, если кто скажет горе сей: поднимись и ввергнись в море, и не усомнится в сердце своем, но поверит, что сбудется по словам его, — будет ему, что ни скажет». Значит каждый человек имеющий веру, словами веры может останавливать бури на своем пути, как это делал Иисус. Вы знали об этом? Если нет, то теперь знайте.