Внимательное отношение к молитве

У одного пожилого христианина была неверующая жена. Чаще случается наоборот: жена приходит к Богу, а муж нет, — но всё бывает! И каждый день муж пытался привести жену к вере. Но та упорно стояла на своем. В отчаянии муж посетил старца Нестория и уговорил его прийти, чтобы переубедить упрямицу.

Рано утром, около пяти, старец пришел. Муж уже молился, стоя на коленях и громко произнося слова молитвы. Жена подметала двор. Несторий остановил её и сказал:

— Я слышал от твоего мужа, что ты не веришь и не молишься. Посмотри на своего мужа, только пять часов утра, а он уже беседует с Богом в молитве.

— Не помню, чтобы мой муж когда-нибудь молился, — ответила жена.

Муж краем уха услышал, что сказала жена и побагровел от ярости. Он пришел в бешенство и стал быстро произносить слова молитвы, чтобы скорее её окончить, выйти и разделаться с ложью жены.

Старец возразил женщине:

— Что ты говоришь? Смотри, как ревностно он молится!

Смеясь, та ответила:

— Трудно поверить, что вас убеждает этот шум, который мой муж производит! Конечно, он призывает имя Бога, но, насколько я знаю, на самом деле он не здесь, а в лавке башмачника и препирается с ним о цене!

Это было уж слишком! Муж больше не мог сдерживаться. Он перестал молиться и выбежал во двор.

— Что это за враньё?! — закричал он.

— Посмотри внутрь себя немного пристальнее, — спокойно ответила ему жена. — Действительно ли ты молился? Разве ты не торговался с башмачником? Разве ты с ним не ссорился?

Муж был озадачен, потому что жена говорила правду.

— Но как ты узнала?

— Вчера вечером, прежде чем лечь спать, ты сказал мне, что первым делом утром пойдёшь к башмачнику и купишь пару сапог, которые тебе очень нужны. Еще ты сказал, что считаешь цену башмачника неоправданно высокой. По своему опыту я знаю, что последняя мысль, когда ты засыпаешь, становится первой на следующее утро, — ответила жена.

— Мне ничего не остаётся сказать, — ответил ошарашенный муж, — потому что ты права. Я действительно мысленно был в лавке башмачника, и мы ссорились из-за цены. И чем горячей становился наш спор, тем громче я повторял слова молитвы. Ты права; может быть, я никогда по-настоящему не молился.

Немая церковь

Когда старец Несторий был еще молод, он много молился и часто скорбел о грехах человеческих. И странным ему казалось, почему это так бывает, что люди Богу молятся, а живут всё так же плохо, греха не убывает.

Однажды с этими мыслями он погрузился в сон. И чудилось ему, будто ангел, обняв крылом, поднял его высоко-высоко над землёй. «Это место, откуда мы слушаем молитвы», — сказал ангел.

Далеко внизу виднелся большой храм. Храм весь был полон народом. Молящихся было очень много, разных возрастов и положений: мужчины и женщины, старики и дети, купцы и простые крестьяне. Все они кланялись, многие что-то говорили, но ничего не было слышно. Вся церковь была словно немая.

«Отчего это?» — спросил Несторий.
«Спустимся, и ты поймёшь». — сказал ангел.

Они медленно, никем не видимые спустились в самый храм. Нарядно одетая женщина стояла впереди всей толпы и, по-видимому, усердно молилась. Ангел приблизился к ней и тихо коснулся рукой. Вдруг Несторий понял её мысли: «Ах, эта противная торговка! — думала она. — Опять в новом платье! Муж — пьяница, дети — оборванцы, а она красоту наводит!»

Рядом стоял купец в дорогой одежде и шевелил губами. Ангел коснулся его груди, и перед Несторием сейчас же открылись его затаённые мысли: «…Экая досада! Продешевил… Товару такого теперь нипочём не купишь! Не иначе как тысячу потерял, а может, и полторы…»

Многих еще касался Ангел, и у всех были подобные же мысли, пустые, праздные, житейские. Перед Богом стояли, но о Боге не думали. Только делали вид, что молились.

«Теперь ты понимаешь? — спросил Ангел. — Такие молитвы к нам не доходят. Оттого и кажется, что все они точно немые».

В эту минуту вдруг робкий детский голосок отчётливо проговорил: «Господи! Ты благ и милостив… Спаси, помилуй, исцели бедную маму!»

В уголке на коленях, прижавшись к стене, стоял маленький мальчик. В его глазах блестели слёзы. Он молился за свою больную маму. Ангел прикоснулся к его груди, и старец увидел детское сердце. Там были скорбь и любовь.

«Вот молитвы, которые слышны у нас!» — сказал ангел.

Молитва козы

Коза однажды паслась среди кустарника и вдруг повстречала огромного волка.

— Что ты делаешь здесь, — спросил ее волк, — в этой тенистой роще?

Отвечала коза:

— Господин мой, долго и далеко убегала я от тебя; а теперь сама к тебе навстречу иду и об одной только прошу милости.

Волк ей говорит:

— И я тебя искал повсюду и вот нашел на моих же собственных пастбищах; милость тебе я готов оказать какую угодно, не проси только сохранить тебе жизнь.

— Не о жизни прошу, — говорит коза, — а прошу только не убивать меня, пока не пропою я две молитвы, одну за себя, другую за тебя.

— Хорошо, — говорит волк, — пусть будет так, как ты просишь.

Тогда коза говорит:

— Отведи же меня на возвышенное место, чтобы я ближе была к небесам и слышнее раздавались бы мои молитвы и песнопения. Тогда все козы, дикие и домашние, как услышат меня, так и сами благочестиво начнут молиться и за меня, и за тебя.

Сделал волк, как она просила; встала коза на возвышенное место, возвела очи к небу и принялась кричать громким голосом; а волк стоял рядом и думал, что это она поет молитву. Услышали ее крик все козы по соседству, а там и собаки и мужики сбежались со всех дворов, и набросились на волка, и схватили его, и избили, и козу от зубов его избавили.

И вот, когда его уже волокли в деревню и колотили что есть мочи, обернулся волк к козе и сказал:

— Эх, не везет мне! Видно, за меня ты молилась кое-как, а за себя — не жалея сил.

Отвечала коза:

— Мне и того довольно, что из молитв моих только молитва за меня и была услышана.

Так многие, обещая заботиться о чужих делах, заботятся только о своих и пекутся о собственной пользе.